входящего вызова и имя звонившего. Бывшая жена.
Я медленно нажал кнопку на экране и поднёс трубку к уху.
– Привет – её голос был сухим и деловитым, впрочем – как всегда в последнее время.
– Здравствуй – так же скупо ответил я. Это получилось само собой – на самом деле мне многое хотелось бы ей сказать. Как я скучаю. Как хотел бы, чтобы она вернулась. Но эти слова теперь абсолютно не было смысла произносить.
– Я хотела бы забрать свои книжки – без предисловий начала она. – Они целы?
– Да, конечно – слова были похожи на замороженные овощи из пачки – ровные, аккуратные, но совершенно безвкусные. – Твои книги лежат в коробках, в полном порядке. Как ты их и оставила. Когда ты хочешь за ними заехать?
– Я, пожалуй, пришлю водителя.
Я зачем-то молча покивал головой. Пустая квартира словно смерила меня оценивающим взглядом – ты совсем рехнулся? Кому ты киваешь?
Значит, пришлёт водителя? Ну ладно – подумал я.
– А почему ты не хочешь приехать сама?
– Много работы – она, видимо, решила доиграть роль деловой леди до конца. Или ей и правда совсем не хотелось меня видеть – после всего, что ей пришлось обо мне узнать. Точнее – после того, как ей довелось узнать абсолютно всё, что ей было по-настоящему интересно.
– Ладно – её голос стал суетливым. – Я тогда наберу тебе завтра, договоримся о времени. Не скучай.
– Насть! – я почти крикнул вдогонку, боясь услышать в ответ лишь гудки отключившейся линии, но через секундную паузу я вновь услышал в трубке голос жены. Он неуловимо изменился – теперь в нём отчетливо была слышна тщательно замаскированная боль. Деловая скорлупа треснула и посыпалась острыми, ранящими нас обоих осколками.
– Что, Женя? – едва слышно произнесла она, и я услышал в трубке её дыхание – взволнованное, это чувствовалось даже сквозь разделявшие нас километры.
– Я люблю тебя – с места в карьер ляпнул я, понимая, как это глупо прозвучит. – Может, мы сможем… всё-таки преодолеть это? И сохранить наши отношения… нашу семью?
Она глубоко вздохнула. Молчание, повисшее между нами, нагревалось – я с каждой долей секунды все больше верил, что она может сказать – «да, давай попробуем», но какой-то злой тролль глубоко внутри ухмылялся и уверенно отрицательно качал головой. Даже не рассчитывай, сынок.
Она ещё раз вздохнула в прижатой к уху пластиковой коробочке.
– Я даже не знаю, как это вообще возможно теперь. Ты просто… я… Я никогда не смогу забыть того, чего насмотрелась, перебирая папки твоего Чёрного Ящика. Мне было больно, обидно, противно – я рыдала, заливая слезами всё вокруг, но не могла заставить себя прекратить. Твои эротические фантазии с другими, твои едкие злые комментарии, мысли обо мне… желание ударить, в конце концов. Вообще твоя внутренняя злоба… всё это стало для меня ужасным откровением. Ты совсем