ли вы с сегодняшними дебютантками? – спросил лорд Дженнер, в свою очередь, делая знак, доказывающий его высокое положение в тайном обществе.
– Ведь я учился с обеими дебютантками в одном классе, у профессора Крастеля, и смею сказать, что мы большие друзья как с Ольгой, так и с Герминой…
– Тем лучше, тем лучше, – перебил старший собеседник. – В таком случае вы можете сообщить нам подробности об этих актрисах, об их прошлом образе жизни, характере и вкусах. Говорите подробно, не опасаясь утомить нас мелочами. При изучении женских характеров мелочи важнее серьезных вещей, – прибавил барон Джевид, снисходительным жестом указывая своему агенту на стул.
«Еврей-вундеркинд» почтительно опустился на кончик стула и заговорил:
– Я должен предупредить высокочтимых господ, что старшая из дебютанток, играющая Геро, Бельская, – женщина сдержанная, пожалуй, даже скрытная. Я знаю о ней немного больше того, что известно всем нашим товарищам по консерватории, хотя и считаюсь ее любимцем.
– В каком это смысле? – насмешливо спросил красавец англичанин, измеряя презрительным взглядом тщедушную фигурку еврейчика, с непропорционально большим носом и непомерно длинными руками и ногами.
Зюс понял значение этого презрительного взгляда.
– Называя себя любимцем Ольги Бельской, я подразумевал только ее участие во мне, как в товарище. Ольга любит всех нас, она готова на всякую услугу. Вообще, Бельская – редкая женщина по уму и сердцу.
– Женщина? – протянул Дженнер. – Или девушка?
– Женщина, – повторил Зюс, – хотя в консерваторию принимают только девушек, почему она и принуждена скрывать факт своего замужества. Она сделала это по желанию профессора Мейлена. Она говорила по-немецки совсем плохо, но ее необыкновенный талант заставил экзаменаторов забыть ее акцент и принять русскую актрису, явившуюся в Вену учиться.
– Значит, она уже была актрисой у себя на родине? – спросил барон Джевид.
– Как же. Лет пять, кажется… В настоящее время ей 23 года. Я знаю, что она была замужем, но или овдовела, или разошлась с мужем.
– Однако вы должны же знать, имеет ли она средства к жизни и откуда их получает? – заметил лорд Дженнер.
Еврейчик усмехнулся.
– Средства она, несомненно, имеет и, кажется, вполне достаточные. Хотя, надо правду сказать, она живет просто, в двух меблированных комнатах, у старухи, недалеко от Бург-театра.
– Но ведь за ней наверно ухаживали, – перебил нетерпеливо барон Джевид.
Рудольф Зюс заметно покраснел.
– Конечно, ухаживали… Но никто не может похвастаться малейшим знаком ее внимания. Она не принимает решительно никого, кроме нас, товарищей по консерватории. В классе ее все любят. Многие положительно обожают, как, например Гермина Розен.
– О Розен потом, – перебил барон Джевид. – Сначала скажите нам, что вы знаете о характере этой Ольги. Похожа ли она на других русских дам? И, прежде всего, скажите нам, посещает