от Апраксина фотографию Сорокина, госпожа Римма сперва решила наслать на Алексея порчу, несколько раз принималась за дело, но неизменно останавливалась на полпути. Чутье подсказывало ведьме, что это опасно[52], что есть у парня надежные защитники. Она помнила немало своих коллег, погибших лютой смертью во время подобных занятий. «Пускай уж лучше этот кусок мяса (так мысленно именовала Римма Сергея) сам прикончит приятеля, если же нет… Придется искать другие пути…» Тридцать первого декабря, выслушав хвастливый рассказ Апраксина об одержанных победах, целительница воспряла духом.
– С Сорокиным так же расправишься? – ведьма теперь не церемонилась, обходилась без вы.
Апраксин самодовольно выпятил грудь и раздулся от важности, как индюк.
– Раз плюнуть!
– Молодец!
Сергей поглядел на ведьму с собачьей преданностью, и если б имел хвост, то непременно бы им завилял.
– Пока он жив, от порчи тебе не избавиться, – на всякий случай напомнила Римма.
– З-з-наю! – процедил сквозь зубы Апраксин. Воображение незамедлительно нарисовало соблазнительную картину: Алексей в луже крови с лицом-месивом и со сломанной шеей. – На куски разорву гада! – с ненавистью добавил Сергей.
– Умница! – мурлыкнула ведьма…
Однако вечером того же дня разговор с шефом значительно поумерил ее восторги.
– Я навел справки, – подражая булгаковскому Воланду, низким, тяжелым голосом произнес шеф. – Последние победы твоего протеже гроша ломаного не стоят. Оба его противника были слабы и никуда не годились. Сорокин же боец высшей квалификации, гораздо лучше Апраксина!
– Что же делать? – проскулила Римма. – Может, вы как-нибудь по-другому от него избавитесь? Нанять киллера не так уж дорого…
– Не-ет! – яростно прохрипел шеф. – И дело тут не в деньгах! Нам нужно продемонстрировать свое могущество. Сорокин умрет на ринге, а мы пустим слух: Апраксин стал непобедимым благодаря магии! В общем, напускай порчу постепенную: несколько дней пускай потихоньку чахнет, а потом загнется прямо во время боя, или ты не справишься?
Пронзительные черные глаза, казалось, буравили Римму насквозь. Она, зная возможные последствия немилости главаря секты, мгновенно покрылась холодной испариной.
– Справлюсь! – с трудом выдавила целительница.
– Ладно, иди!..
Глава 9
Хозяева тотализатора, которым не терпелось сорвать хороший куш, назначили смертельный суперпоединок Апраксин-Сорокин на пятое января, рассчитывая, что к этому дню завсегдатаи более-менее протрезвеют, а если не протрезвеют, то приползут и так уж больно необычное предстояло зрелище.
Утром третьего января рефери, в миру Виталий Александрович Рыбаков, позвонил Сорокину домой.
– Как здоровье, Леша? – вкрадчиво осведомился он.
– На троечку! – прокашлявшись, сказал Алексей.
За прошедшее время ему удалось сбить температуру до 37,2, однако грипп до конца не отступил. Насморк, кашель, общая слабость…
– Вот