почему лейтенант каждую ночь, превратившись в лису, зайцев в лесу отлавливал и изничтожал. Совсем извелся он, исхудал, осунулся, поесть толком времени не было… А зайцы все не переводились. Плодовиты, злодеи!
Все это лейтенант вкратце поведал своим гостьям, не переставая при этом тревожно озираться и прислушиваться. Затем, вспомнив о служебных обязанностях, принялся составлять на девушек досье. Дело это хлопотное, кропотливое, государственное значение имеющее! Петр, как нам известно, офицером добросовестным являлся. Начал он с каверзно составленного вопросника (личная заслуга лейтенанта!). Там содержалось пятьдесят вопросов, сформулированных так хитро, что, будучи поочередно заданы, они превращали любого в закоренелого преступника, для которого высшая мера была еще слишком мягким наказанием. При этом Сидоров пронзал девиц таким огненным взором, что они тряслись как в лихорадке. Уличив Марину со Светой во всех смертных грехах, он малость подуспокоился, так как еврейских кровей не обнаружил.
– Да, гражданки, плохи ваши дела, – произнес лейтенант, устало зевая.
– Но как быть нам, что теперь будет?! – жалобно заскулили девицы.
– Выход только один! – сурово изрек Петр. – Добровольно содействовать органам госбезопасности в деле искоренения жидомасонского заговора!!! Вам дорога отчизна?! То-то же!!!
Еще через час, заполнив необходимые документы и дав подписку о неразглашении, наши красотки как ошпаренные выскочили на улицу. Минут пять они неслись со всех ног куда глаза глядят, пока полностью не выбились из сил. Плюхнувшись прямо на землю, девушки, тяжело дыша, ошалелыми глазами уставились друг на друга. Солнце тем временем клонилось к закату. Лейтенант, оказывается, промурыжил их целый день. Немного отдышавшись, Марина со Светой обнаружили, что находятся около уже небезызвестного читателю обшарпанного красного здания. Солнце опускалось все ниже, ниже, и внутри отделения милиции начали раздаваться какие-то странные звуки: скрип, тяжелые вздохи, кряхтение.
Это сотрудники, пробуждаясь от дневной спячки, выползали из гробов. В окно высунулась заспанная физиономия капитана Катова, с мешками под глазами и окровавленным ртом. (Пользуясь служебным положением, перепил вчера кровушки.) Заметив девушек, он жадно облизнулся длинным, тонким языком.
Взвизгнув, они снова ринулись бежать.
Бам-м-м – Марина со всего размаха врезалась в какой-то столб и уже собиралась закатить истерику, как вдруг замерла, охваченная сладостным трепетом. На столбе был прикреплен указатель с лаконичной надписью: «Музей». Где он находился, читателю уже известно, и вскоре Марина со Светой оказались перед зданием мэрии. Площадь к этому времени почти опустела. На ней осталось только несколько вусмерть пьяных патриотов, лежащих вповалку, пустые бутылки да товарищ Рожков.
Заметив девушек, он хотел что-то сказать, но неожиданно охнул и превратился в чурбан. Из здания мэрии по очереди вышли ее сотрудники во главе с Шевцовым, ехидно поглядели на