Глаз голема. Джонатан Страуд

на полуслове и вжалась в стенку.

      Миссис Гирнек смерила ее огненным взглядом василиска, а потом снова взялась за свой чай.

      – Я… Извините, миссис Гирнек…

      – Ты-то не извиняйся! Это ведь не ты покалечила моего мальчика.

      – И что, это уже никак нельзя исправить? – спросила Китти. – Ну, в смысле, если доктора ничего поделать не могут, возможно, волшебники что-то сделают?

      Миссис Гирнек покачала головой:

      – Нет, последствия остаются навсегда. Да если бы даже и нет, вряд ли бы они согласились нам помочь.

      – Но они обязаны это сделать! – насупилась Китти. – Как же иначе? То, что сделали мы, вышло случайно. А то, что сделал он, было преднамеренным преступлением.

      В душе у нее нарастал гнев.

      – Он хотел нас убить, миссис Гирнек! Суд не может этого не понять! Мы с Якобом им об этом расскажем, через месяц, на слушаниях, – ему ведь к тому времени будет уже лучше, верно? Мы докажем, что ложь Тэллоу шита белыми нитками, и его посадят в Тауэр. И тогда они найдут способ вылечить лицо Якоба. Вот увидите, миссис Гирнек!

      Даже в запале своей речи Китти чувствовала, какими пустыми кажутся ее слова. Но тем не менее то, что сказала миссис Гирнек, оказалось для нее полной неожиданностью.

      – Якоба не будет на суде, дорогая. И тебе туда ходить не стоит. Твои родители не хотят, чтобы ты туда ходила, и они совершенно правы. Это неблагоразумно.

      – Но мы должны туда пойти, надо же объяснить…

      Миссис Гирнек потянулась через стол и накрыла своей большой розовой ладонью руку Китти.

      – Как ты думаешь, что станет с фирмой «Гирнек и сыновья», если Якоб ввяжется в суд с волшебником? А? Мистер Гирнек в двадцать четыре часа лишится всего, что у него есть. Они закроют наше предприятие или передадут его Ярославу или еще кому-то из наших конкурентов. А кроме того, – она грустно улыбнулась, – зачем вообще это делать? У нас ведь все равно нет никаких шансов выиграть дело.