дверь направо, – сказал Руперт.
– Да, спасибо. – Мужчина не двинулся с места. – Мне закрыть дверь или?..
– Не надо, – ответил Руперт. Его сердце часто колотилось, и кровь пульсировала в ушах. – Спасибо.
Поднимаясь, мужчина задержал на них взгляд.
– Будь осторожен, – прошептал Салли. – Никогда больше не говори об этом. Запомни, позвони, только если они придут за мной.
После этих слов Салли бросился вверх по лестнице и исчез из виду. Руперт стоял в подвале, раздумывая о кусочке пластика. «То, чего ты всегда хотел». Что Салли имел в виду?
Глава 6
В воскресенье Руперта и Мэдлин ожидали долгая церковная служба и дневные собрания: у нее – «Добродетели и обязанности женщины», а у него – «Что значит быть главой семьи». Обычно по воскресеньям они ужинали рано, и Руперт предложил пойти в их любимый китайский ресторан «Хохочущий дракон». Мэдлин поморщилась в ответ.
– Мне кажется, сейчас это было бы непатриотично. Ты слышал, что говорит пастор Джон, китайцы угрожают нам.
– Хань не китайские шпионы, – сказал Руперт, поворачивая на восток, на бульвар Уилшир[4]. – Они живут тут тысячу лет.
– Может, они спящая ячейка. Пастор Джон говорит, что спящие ячейки повсюду.
– Тогда сколько они спали? Пять поколений? Десять? Думаешь, китайские коммунисты забросили семью Хань в Лос-Анджелес еще до рождения Карла Маркса?
– Я бдительна, Дэниэл. Нам всем нужно быть бдительными.
– Мы можем сохранять бдительность за чаем с яичными рулетами. Если тебе будет спокойнее, давай следить за официантами.
– Замолчи, – Мэдлин отвернулась. – Смотри, чтобы тебе в печенье не подсунули агитку вместо предсказания. Ладно, твоя взяла. Но мы идем в китайский ресторан в последний раз. Я не хочу быть плохой американкой.
Руперт за два квартала увидел гигантского дракона, изогнувшегося на крыше ресторана алой чешуйчатой дугой. Дракон Счастливчик был талисманом ресторана и приманкой для туристов. Его сощуренные глаза были едва приоткрыты, а челюсти растянулись в улыбке, как будто кто-то только что шепнул ему на ухо самую уморительную шутку на свете. Сегодня из ноздрей дракона клубился пар. На китайские и американские праздники Хань клали ему в нос сухой лед.
– Что у нас сегодня? – спросил Руперт.
– Воскресенье.
– Нет, я имею в виду…
– Восьмое апреля. А что?
– Наверное, какой-то китайский праздник.
Мэдлин посмотрела на дым, валивший из утробы дракона. Ее губы скривились:
– Мы не можем есть китайскую еду на коммунистический праздник.
– Он не обязательно коммунистический… – Дэниэл замолчал. Они встали на светофоре в квартале от «Хохочущего дракона», и Дэниэл увидел нечто странное. Счастливчик выдыхал не белые струйки пара от сухого льда, а облака черного дыма и копоти.
Загорелся зеленый, они проехали вперед и увидели ресторан под брюхом дракона: панорамные окна из зеркального стекла разбиты, витиевато украшенные двойные двери сорваны с петель и брошены в сторону. Здание полыхало.
– О,