у кафедры проповедника, не сходя с места.
Под грузом ответственности, который лег на мои плечи, мне становится легче сконцентрироваться. Я сумею это сделать. Сумею.
Жених еще не пришел, так что я фотографирую разные мелочи. Сначала кажется, что затвор фотоаппарата закрывается слишком громко, и я вздрагиваю при каждом щелчке, но после нескольких снимков я привыкаю к звуку. Я запечатлела несколько превосходно составленных букетов из белых нарциссов, гиацинтов и ярко-зеленой калины, которые свисают с краев церковных скамеек, раскрывая всю свою прелесть в лучах солнца, струящихся сквозь витражи. Пересилив себя, иду к алтарю и несколько раз пытаюсь захватить в объектив как можно больше цветов, а также сверкающие серебристые подсвечники, расставленные на престоле. Сердце стучит где-то в горле, когда я несколько раз поспешно щелкаю затвором, снимая орган, его блестящие позолоченные трубы и до боли знакомые мануалы с черными и кремовыми клавишами. Когда появляется жених, я отступаю от алтаря по направлению к нефу, выдыхая воздух, только сейчас догадавшись, что стояла, задержав дыхание.
Майку около двадцати пяти лет, как Сьюзи и Марии. Он высокий, статный. У Майка короткие темные волосы. Мария сказала, что Сьюзи и Майк познакомились в университете, и на следующей неделе они отправляются в путешествие на целый год. Эта свадьба – по сути, их прощальная вечеринка, и в течение следующих двенадцати месяцев наши фотографии будут служить им мощнейшим напоминанием о доме. Они имеют даже большее значение, чем нам кажется.
Мое внимание концентрируется на Майке, и я фотографирую его вместе с матерью в ту секунду, когда она целует его в щеку и со смехом стирает след от помады. Я скромно подхожу, представляюсь и желаю ему удачи.
Гости все идут и идут, но в церкви по-прежнему тихо, и когда я замечаю мать Сьюзи, становится ясно, что вот-вот появится невеста. Как Рейчел и просила, за кафедрой я незаметно устанавливаю монопод – это то же самое, что и тренога, только с одной опорой. Она пояснила, что ее 85-миллиметровый объектив с диафрагмой F 1.2 – предел мечтаний любого фотографа: он пропускает много естественного света, так что вспышка ей не понадобится до первого танца и будет нужна только на танцполе, чтобы схватывать кадры в движении.
Несколько раз фотографирую мать Сьюзи и иду ждать на церковное крыльцо. Пытаясь успокоиться, делаю глубокий вдох. Все хорошо. Я со всем справляюсь.
Через несколько минут появляется Рейчел. Сьюзи, ее отец и подружка невесты, одетая в темно-розовое винтажное кружевное платье, идут к церкви из родительского дома, и я с улыбкой наблюдаю, как Рейчел, фотографируя их, пятится, но не теряет почвы под ногами.
Сьюзи выглядит так великолепно, что отвисает челюсть. Мария сделала ей завивку, распустив превосходные кудри по плечам золотистым водопадом. Тонкое кружево и диадема, какую обычно носят юные модницы, заменяют традиционную фату, а слева голову украшает объемный цветок из белого шелка. Ее длинная узкая юбка сшита из белого кружева, а корсет без бретелек, как я заметила раньше, обшит десятком