боюсь, что даже несчастный взгляд матери мне не поможет. Я разворачиваюсь и ухожу.
Когда я спускаюсь по ступенькам, из глаз начинают течь слезы. Если проанализировать их состав, там обнаружится 30 % горя, 35 % гнева, 10 % стресса, остальное – минеральные соли и глазной пот. Да, звучит отвратительно, но я девушка, которая потеет глазами, особенно сегодня. Рыдая, я спотыкаюсь. Если бы Александр не успел схватить меня за руку, я бы скатилась по лестнице, как один знакомый пьянчужка, который по ночам болтается на пирсах. Я бесконечно благодарна Александру.
В грузовичке, который везет нас в мой новый дом, я заливаюсь горючими слезами, а трое парней проявляют тактичность и ведут себя так, словно ничего особенного не происходит.
– Спасибо вам огромное, – говорю я, вытирая глаза. – Вы даже не представляете, как ваше присутствие мне помогло. Без вас я бы точно не выдержала. Я убила бы его или сама бы умерла. Или убила бы нас обоих. Но сначала его.
– Это, конечно, не наше дело, – шутит Сандро, – но, думаю, мы помогли бы вам спрятать тело…
Я улыбаюсь.
– Ребята, трех банок пива будет недостаточно за вашу бесценную помощь. Дайте мне несколько дней, чтобы разобрать вещи, и я приглашу вас на ужин.
Александр усмехается:
– Учитывая, сколько весит диван, боюсь, вам придется танцевать на столе…
Первая ночь в незнакомом месте всегда необычна, но та, что я провела в своей новой квартире, отличается от всего, что мне доводилось переживать раньше. Это было нечто вроде путешествия во времени… Я просыпалась несколько раз, думая, что нахожусь в другом месте. В темноте звуки и запахи становятся четче и уводят нас далеко, в глубь нашей памяти. В квартире стоит тонкий цветочный аромат, наверняка очень дорогой, который, видимо, принадлежал хозяйке, но мои коробки и диван привнесли свой запах, создав некую не поддающуюся определению смесь.
Но больше всего сбивают с толку звуки. Двери открываются и закрываются, и непонятно, наверху это или внизу; сквозь стены проникают приглушенные голоса, детские звучат пронзительнее; со двора доносится смех; каждый треск и скрип новым узором вплетаются в чувственную карту этого места. Нужно научиться слушать эту музыку, чтобы не воспринимать ее как ожидание некой угрозы, чтобы перестать ее бояться. Наша память устроена так странно… В первый раз я проснулась примерно в час ночи. Мне показалось, что я в своей спальне, в доме матери. Мне пятнадцать лет, за стенкой моя сестра разговаривает во сне. Я была почти разочарована, когда поняла, что это не так. Мне бы хотелось снова очутиться под защитой семейного кокона, может, и не такого прочного, зато наполненного любовью. Проснувшись во второй раз, я оказалась в летнем лагере в горах, в большой спальне для девочек, где шестнадцать кроватей стояли в ряд. В моей новой просторной спальне это было неудивительно. При третьем пробуждении мне почудилось, что я в школе-интернате, вместе с соседкой по комнате, с которой познакомлюсь только утром. Я даже не подозревала, что все эти ощущения до сих пор живут во мне, такие яркие, реальные. Бабушка Валентина часто говорила, что мы ничего не забываем.