деятельные. Все три сосредоточены на том, чтобы Воля Божья исполнялась не только на небесах, но и на земле. Главный сюжет всех трех пророческих религий – встреча, личное общение Бога с человеком. Такой Бог воспринимается как руководство к действию: Он зовет к Себе, но предоставляет свободу выбора – мы вправе принять Его руководство, любовь и заботу или отказаться от этого. Он связан с людьми через диалог, а не бессловесное созерцание. Бог изрекает Слово, которое и становится средоточием религиозного поклонения. Более того, Его Слово вынуждено воплотиться на земле и перенести все муки и страдания порочных и трагических обстоятельств человеческой жизни. При этом легкомысленная вера в то, что все беды на земле происходят по Воле Божьей, нередко заставляет мириться с тем, что совершенно недопустимо для благополучия социума.
Об этой связи человека с Богом в свое время мудро заметил Зигмунд Фрейд (1856–1939). Он указывал, что вера в Бога относится к той категории человеческих потребностей, которые пронизывают все сферы жизнедеятельности. Результаты притеснения веры взрывоопасны и пагубны. Более того, подавление религии неизбежно порождает фундаментализм, который возникает исключительно из верности историческому исламу, ибо мусульман заботит человеческая реальность под названием ислам, и эта земная ценность, в некотором смысле, оставляет в тени погруженного в иное измерение трансцендентного Бога. Ислам всегда поддерживал глубокое понимание того, что всякое повреждение религиозного организма неизменно пагубно сказывается на духовном благополучии человека.
Вполне возможно, что ни одна религия вообще не смогла бы выжить без подобных отношений с Богом и сопереживания Ему.
В исламе, как и в иудаизме, как и в христианстве, Бог воспринимается прежде всего как нравственный императив – действенный («работающий») императив, – как призыв к грядущим действиям, а не окончательная, завершенная действительность. Он имеет меньше личностных черт, нежели Бог иудеев, Он лишен пафоса и страстей библейского Бога. В древнееврейских священных текстах можно отчетливо увидеть историю становления узкоплеменного персонифицированного Бога и последующего отказа от этого образа. Христианство – самая, вероятно, персонализированная из религий единобожия – попыталось узаконить культ вочеловеченного Бога с помощью доктрины сверхличностной Троицы. Таким образом, идея персонифицированного Бога – по-видимому, лишь одна из стадий религиозного сознания человека. Все мировые религии замечали эту опасность и пытались подняться над антропоморфными представлениями о высшей Реальности.
Но тем не менее все три религии: иудаизм, христианство и в значительно меньшей степени ислам, каждая своим путем, пришли к идее персонификации Бога. Персонифицированный Бог помогал монотеистам сформировать священные и неотъемлемые ценности, столь ценимые сейчас либеральным гуманизмом. Эти ценности воплощались прежде всего в образе Бога-личности, который творит и разрушает, любит и ненавидит, судит и карает, видит и слышит, – все