игр. Тогда он брал на себя роль палача: у него лучше всех получалось казнить кексы резким взмахом кухонного ножа. Вспомнив о его невероятной силе, Марта представила себе, каково сейчас приходится офицеру, и про себя злорадно усмехнулась.
– Однако крепкий пленник попался! – удивлённо воскликнул Бирр. – Я думал, он уже поёт, как канарейка.
– Поёт, – подтвердил ещё один друг детства Марты, Венис Упульма. Много лет назад он в их играх исполнял роль тюремщика. – Только песни его состоят из брани. Этот офицер клянёт нас так, как не всякий неварец сможет!
– Пригрозите ему, что вырежете его грязный язык или зальёте ему в глотку расплавленный свинец! – свирепо фыркнув, предложил Бирр. – Тогда заговорит!
– Я был бы глупцом, если бы уже не пытался выбить из него информацию угрозами, – сумрачно хмыкнул Вест. – Офицер плюнул мне в лицо и ответил, что мы не сделаем этого, ведь именно из-за его языка мы сохраняем ему жизнь. Вообще, впервые вижу такого наглого имперца. Он ничего не боится.
– А вот теперь мне действительно хочется взглянуть на него, – проговорил Бирр. – Саллуни! – позвал он. – Идём!
Решив, что теперь можно открыть глаза, Марта несмело взглянула на мир. Вест и Венис, оба здоровенные амбалы ростом под два с половиной метра, стояли на страже единственной подземной камеры. За костяной решёткой, забрызганной свежей кровью, клубилась чернота, и потому девушка не могла разглядеть ни темницу, ни сидящего в ней пленника. Зато до её ушей доносились цветистые имперские проклятия, исполненные такой ненависти, какую Марта никогда не слышала ещё в голосах своих врагов. Видимо, этот офицер был предан своей Короне так же, как и они преданны своему городу.
Отлично, теперь у неё появился ещё один мотив убить этого мерзавца медленно и с наслаждением. Придется, наверное, вставать в очередь, поскольку Вест, Бирр и Венис тоже мечтают приложить руку к этому благому деянию. Между прочим, палач и тюремщик уже успели осуществить часть своей мечты: Марта заметила пятна свежей крови у них на доспехах. «Интересно, сколько же ещё осталось жизни в этом офицере?» – отвлечённо подумала она.
Судя по его фанатичной ругани, жизни в нём достаточно. Куда больше, чем в любом из них.
– Саллуни! – нетерпеливо позвал её Бирр. – Ты не можешь пропустить это зрелище!
Девушка торопливо подбежала к ним, бряцая своими старыми, забрызганными кровью латами. Вест снял с пояса ключи, вынул из скобы факел и отворил камеру. Тускло-оранжевый круг света упал на земляной пол. Четверо товарищей медленно, по одному, протиснулись в узкие двери и встали плечом к плечу, внимательно изучая прикованного к стене пленника.
Марта поражённо вздохнула. Вглядываясь в это лицо, она изумлённо повторяла про себя: «Как же он молод…»
Офицер, сидевший прикованным у дальней стены подземной камеры, казался немногим старше Марты: на вид ему было около девятнадцати лет. За время, что