все мы, – загадочно ответил офицер. – Кто-то – физически, а кто-то – морально. Вот ты, например, сидишь в оковах своей узколобости и агрессивности и даже не желаешь высвободиться из них. Бросать вызов Империи нельзя, Сауновски. Ты плохо кончишь, помяни моё слово.
– Не собираюсь, – высокомерно ответила она, – ведь ты не пророк и не умеешь читать судьбы. Прощай, Ноули Виллимони. Пусть твоя смерть будет мучительной.
Офицер молча зыркнул на неё исподлобья и снова дёрнулся: муха уселась к нему на сломанные запястья. Но в этот раз Марта не стала помогать ему. Он – её враг, она должна ненавидеть его всей душой, как ненавидит его собратьев, что толкутся под стенами Кеблоно. Странно, но ей казалось, что Виллимони не похож ни на одного из тех пленных имперцев, что они раньше пытали в тюрьмах. В этом офицере было что-то… необычное…
Даже если бы он был последней интересной личностью во всех трёх Измерениях, Марта не пощадила бы его. Круто развернувшись, она подошла к решётке и требовательно забарабанила по ней. Вест и Венис возникли в коридоре так неожиданно, будто перенеслись сюда по воздуху. Ключи звякнули в воздухе, ухмылки возникли на лицах парней, и вот уже она протолкалась мимо их здоровенных туш на волю. Только очутившись за пределами камеры Виллимони, она прочувствовала в полной мере радость свободы. Там, вокруг пленника, витал запах крови, страдания и страха. Она бы сошла с ума, если бы осталась рядом с ним ещё пару минут. Но в то же время ей не хотелось покидать его. Разговор с Ноули ещё ярче разжёг пылавший в ней огонь фанатизма. Марта не знала, почему, но этот офицер своими наглыми выходками заставлял её чувствовать себя живой. За два месяца осады она настолько привыкла к военным будням, что уже почти перестала тратить нервы хоть на что-нибудь. Наверное, она стала бы безразличным ко всему кремнем, если бы не встретила Виллимони. Да, он – враг, но это не мешало ей уважать и ненавидеть его одновременно. Жаль только, что не все её друзья были способны понять эти странные чувства.
– Что, понравился парень? – деловито осведомился Вест, запирая камеру.
Из-за решётки послышалось многозначительное покашливание: Виллимони внимательно ловил каждое их слово. Марта презрительно сморщилась:
– Думаю, нет. Этот пленник – редкостная скотина, которая, наверное, даст фору даже Гаю Фолди.
– Ты оценила нашего мальчика слишком высоко, – рассмеялся Венис. – Да, он мерзок, но до уровня министра всё же не дотягивает.
– Даже если бы он был Принцем, это не повлияло бы на его судьбу, – неумолимо пророкотал Айрен. – Ты согласна казнить его? Поверь, он заслуживает этого.
Марта молчала, нерешительно поглядывая в сторону опущенной решётки. Она должна была дать утвердительный ответ, она должна переступить через свою жалость! И почему же она не может быть такой твёрдой и уверенной в себе, как парни? Видимо, они правы, и женщины действительно не умеют воевать.
«Что ж, – вздохнула