угрожающая мне, куда серьезнее, чем так напугавшее вас Лето. От него я мог бы спастись в любой момент. Для этого достаточно было только подать знак…
– Почему же ты его не подал? Твои друзья, должно быть, обеспокоены твоей судьбой.
– Друзей у меня никогда не было и быть не может. А сигнал этот предназначается моему самому опасному врагу. Ты, кажется, назвал наш мир Тропой. Так вот, знай – меня подкарауливают на каждом повороте этой Тропы.
– И здесь тоже? – Артем встал, держась за лапу вездехода. Внезапно откровенность Адракса растрогала его.
– Скоро я это узнаю.
Оставив Адракса, вновь принявшего прежнюю позу, снаружи, Артем вернулся в кабину вездехода. Напряжение последних часов спало, уступив место чувству бесконечной усталости.
К его удивлению, Надежды в кабине не было. Калека ползал по полу среди пустых сосудов высокого давления и в беспорядке разбросанного инструмента.
– Ты потерял что-нибудь? – спросил Артем, уже догадываясь о цели поисков Калеки.
Тот быстро закивал и изобразил руками что-то длинное и узкое. Вид при этом у него был весьма озабоченный.
Действительно, куда мог деваться клинок? – подумал Артем. Жаль терять такую красивую вещь. Тем более что это наше единственное приличное оружие.
Вдвоем они облазили всю кабину, но клинка так и не обнаружили. Осталось предположить, что он был утерян во время ночного марша, скорее всего при аварии. Впрочем, было еще одно место, в котором можно было бы поискать пропажу, – просторные одежды Адракса. Но еще неизвестно, как тот отнесется к личному обыску.
Надежду Артем обнаружил в двигательном отсеке. Бледная и растрепанная, она выглядела очень неважно. Полные слез глаза казались озерами скорби.
– Тебя обидел кто-нибудь? – спросил Артем.
– Нет. – Она всхлипнула.
– Тогда почему ты здесь?
– Он! – Девчонка указала в сторону кабины. – Он! Он там! Калека! Я не могу находиться рядом с ним!
– Да что же случилось? Что он тебе сделал?
– Сон! – Надежда затряслась как в лихорадке. – Сон! Я видела страшный сон!
– Опять наваждение?
– Нет! Нет! Нет! – Она встала и, двигаясь, как сомнабула, прошла в кабину.
Калека, видимо, смирившийся с потерей клинка, мирно спал прямо на полу. Наклонившись, Надежда долго всматривалась в его лицо, а затем схватила молоток и, прежде чем Артем успел остановить ее, ударила спящего куда-то между ухом и виском. Удар вышел слабый, неловкий, и Калека вскочил как ошпаренный.
– Дерьмо! Грязь! – прохрипела Надежда, протягивая ему молоток. – Клоп вонючий! Бей себя по башке!
Изумленно хлопая глазами, Калека изо всей силы заехал себе молотком по лбу. Потом еще раз и еще. На стенку кабины брызнула кровь. Артем кинулся к Калеке, стараясь вырвать молоток, но это было то же самое, что бороться с каменной глыбой.
– Еще! Еще! – кричала Надежда. Ее глаза подернулись мутью, точь-в-точь как это иногда случалось с Адраксом. – А теперь по зубам! По зубам!
Сцена была жуткая и отвратительная. Истерический