к ним на дно. Распятие и прочие виды смертельных наказаний не должны быть уделом честных людей.
Но вот – стало? Православное распятие… дало Христу право на вечную славу. Хотя обрекли его на смерть люди. Сами люди, которым не было дела до того, воскреснет Он или не воскреснет. От самых верхов до черни – никто не интересовался Его судьбой.
Злорадствовали, наслаждаясь жестоким представлением, взвалившие и до сих пор навалом валящие на Него свои кресты в виде исповеди и отпущения грехов.
Кто-то громко зашептал над самым ухом Павла:
– Да не должен ты отпускать грехи. Кто позволил? Грехи не отпускаются и не замаливаются! Они искупаются поступками.
Батюшка оглянулся – никого. С ума, что ли сходит? Пока, кажется, нет.
Но шёпот продолжился, шипя змеёй:
– Никому же неохота нести такое тяжкое бремя! Совесть-то, она, хоть и подспудно, но у каждого теплится искоркой. Малюсенькой такой искоркой.
И дошло!
Совесть, вот искру чего он, оказывается, просто обязан был раздувать.
Впрочем, кресты-то, тяжёлые такие, дубовые, люди сами на себя добровольно взваливают, но всегда хотят переложить с больной головой на здоровую…
Нет. То, да не то… Так распорядился Его Отец, Всевышний!!!
Он же и воскресил Его.
А можно ли воскреснуть, не будучи распятым?
Получается, что, следуя Христианским канонам, нельзя? Сначала нужно проповедовать что-то праведное, к чему никто прислушиваться не хочет, чтобы это деяние признали беззаконным и обрекли на смерть, мучения, воскрешение, поклонение, на вечное распятие, хотя с учётом ежегодных инсценировок на распятии находится Иисус не более трёх суток в году.
Так это и с ним, Павлом, могут поступить аналогично, если станет усердствовать.
Хорошая перспектива, однако!
Тёмные пятна в душе поплыли перед глазами тёмными кругами.
Путаница в представлениях приобрела угрожающие размеры, но остановиться Павел не мог.
Православное распятие – образец того, как распинают за правду, за истину?
Чтобы выпутаться из поймавших его сетей, Павел попытался помолиться, но молитвы не шли на ум. Он возвращался к тем тревожным снам и продолжал размышлять.
Если на распятие Его назначил Его отец, то …Павел представил себя на месте Всевышнего, – тот факт, что он, Павел, смог бы пожертвовать своей единственной дочкой, не привёл отца земного ребёнка в восторг. Скорее Павел пожертвовал бы собой, перенеся незаслуженные унижения, чем отдал бы на поругание плод своей любви, возвышенной земной любви, очарование которой несравнимо ни с какими иными благами.
Кощунство так думать?
Тёмные пятна в душе и круги перед глазами превратились в свору чёрных кошек, которые тут же принялись точить коготки о натянутые нервы.
Но молодой батюшка и на этом не закончил свои греховные рассуждения.
Кого же он любит