толкать себя и цивилизацию вперед.
– Раньше ты изысканнее предлагал себя, – стараясь унять улыбку, ответила я.
– Да, непорядок, – шутливый тон Панину давался легко. – Но в этом ты виновата. Практики никакой – любимая девчонка в статую превратилась. Ходит туда—сюда, а я слюной исхожу и тупею. Речевые инстинкты срабатывают, эмоции захлестывают, а мелю всякий бред. Сексуальность на голову давит. Того гляди помутнение рассудка начнется, перегрев не только в мозгу, но и в других местах.
– Заткнись, Панин. Перегрев давно случился. Завязывай чушь нести. Не действует.
– Действует, – хмыкнул четыреста одиннадцатый. – Только медленно. Но я упорный. На курсе не было никого, кто бы лучше понимал друг друга, чем мы с тобой.
– Утомил. Закрой рот. Что было, то прошло.
– Не уверен. Иначе моим координатором была бы ты.
Наконец—то серьезный тон. Так проще держать себя и его в рамках, не позволять выходить за них. Я чувствовала, что четыреста одиннадцатому приспичило со мной поговорить о важном деле.
Прав, ой как прав вояка: мы хорошо чувствуем друг друга. Вот и сейчас под бессмысленным лепетом о любимой девчонке Панин просил о встрече без посторонних ушей.
– Хорош! – отмахнулась я. – Хочешь поговорить, давай сделаем это на кольце ученых. А сейчас заткнись. Старт.
– Умолкаю.
На ехидство не похоже. Скорее – на понимание и добрую волю. Что же там случится такого на играх и отборе в целом, что Панин так всполошился? Он ведь намекал на разговор еще в душевой.
Ладно. Выслушаем, разберемся, подумаем на заданную тему.
Глава 2
Стыковка прошла успешно. Щелкнув замком ремней безопасности, я поднялась из кресла, достала сумку—мешок и направилась по проходу между рядами.
– Татьяна, погоди!
Я оглянулась. Панин спешил ко мне, цепляясь за меня взором. Лицо у него суровое, серьезное. Таким он был только во время рейдов.
Возле кресел, где сидели Александр Кирович и Логинов, Панин тормознул, протянул каждому руку для пожатия и получил пожатие в ответ. Видимо, мужчины перебросились короткими фразами, Панин кивнул, что—то сказал и снова направился ко мне.
Я стояла, вжавшись в стену, пропуская других наблюдателей к выходу.
– Пойдем вместе, поговорить ведь хотели. – Поравнявшись со мной, он взял мою сумку. – Я знаю здесь хорошее местечко. Тихо, мило, уютно.
«Поговорить ведь хотели»… Ну—ну. Вот уж точно не собиралась болтать, да еще и с Паниным. А он, все перевернув, сделал необходимую ему беседу нашей общей заинтересованностью. Умеет, гад! А я? Пошла на поводу, как делала это прежде. Пара извинительных фраз с его стороны, заигрывание, и я готова кушать ту лапшу, что повесит мне на уши господин командир.
Довольно! Завязывать надо с этим.
Панин прибыл в военное училище с этого кольца. Его родители