и вытащил оттуда чекушку водки.
– Вы что?! – засопротивлялась сразу Ландышева. – Я не буду! Сейчас чай у проводника спрошу.
– А я разве вам что-то уже предлагал? – на мясистом лице попутчика лукаво сверкнули тёмные тараканьи глазки. – Но для сохраненья здоровья помимо чая рюмочка бы вам не помешала.
Елена оценила опасность, таящуюся в её мокрой обуви, и согласилась на лечение.
– Фёдор Иванович, – представился мужчина с портфелем и закрыл дверь в купе.
Они с Еленой занимали два нижних места в купе, два верхних были куплены молодыми людьми, которые практически сразу по отправлению поезда взобрались на свои лежаки и заснули.
– Давайте, Леночка, за знакомство, – любезный попутчик разлил белую жидкость в заранее припасённые им рюмочки размером с напёрсток. – Вы тоже до Зеленопольска едете?
– Ладно, давайте, – Ландышева чокнулась напёрстком и выпила горячительное. Ногам как-то сразу стало теплее, угроза простуды миновала.
Мужчина имел обыкновение приглаживать рукой редеющие волосы на голове, но всеми другими действиями демонстрировал обстоятельность и сановитость.
– Я главбухом работаю на одном предприятии, – разоткровенничался Фёдор Иваныч. – И мне кажется, мы с вами где-то встречались. Вы, случаем, в казначействе не имели честь трудиться?
Лена зажевала водку пирожком, и чуть было не поперхнулась. Во-первых, она удивилась себе самой: как же она не признала в этом прилизанном мужичонке бухгалтера – да его хоть в кино снимай – классический типаж счетовода. Во-вторых, она тоже его вспомнила: в маленьком городе все друг друга знают.
– Да нет, в казначействе я не работаю, – ответила Лена. – Я медсестра в местной больнице, кардиограммы снимаю.
Фёдор Иванович перекрестился своими короткими, толстыми пальцами:
– Слава Богу, в больницу пока не попадал. Бегаю по утрам, за здоровьем блюжу, ой, ну то есть, слежу. А водочка – это так, с устатку, вы ничего не подумайте.
Леночка ничего такого думать и не собиралась, просто она вспомнила, что однажды подвозила главбуха, подрабатывая в такси. Но об этом воспоминании по определённым причинам женщина предпочла промолчать: что о ней потом подумает главбух.
Заладилась беседа. Попутчики с верхних полок нервно ворочались с бока на бок, реагируя на смех на нижней палубе. Елене понравился этот бухгалтер: забавный, весёлый и щедрый. После того, как бутылочка закончилась, Фёдор Иваныч пригласил Ландышеву в вагон-ресторан. В ногах Елены совсем потеплело.
В перерывах между приёмами блюд кавалер что-то записывал в свой крохотный блокнотик.
«Бухгалтер, – объясняла происходящее Елена. – Привык все денежки считать».
Подобную расчётливость Ландышева поощряла: ей импонировали мужчины, знающие цену деньгам, и, что немаловажно, умеющие их зарабатывать. А кто-нибудь когда-нибудь видел в своей жизни нищих главбухов? Это явление невозможно так же, как и снег в июле, впрочем, последнее ещё как-то более вероятно. Правда, как