Владимир Рыжков

Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения


Скачать книгу

глаза вроде как даже слегка заплаканы, они глядят на нас страдательно и отчасти припадочно. Говоря по совести, он того и гляди сейчас рухнет замертво, прямо под ноги спешившегося Славы, в немой и страшный укор всем нам – живодерам!

      Однако балыктуюльцев Марата и Тимура эта печальная картина отчего-то совсем не пробирает. Они смотрят на несчастное животное с большим сомнением, если не сказать, что зло и раздраженно.

      – Так! – решительно говорит Марат Славе. – Забирайте в таком случае моего коня!

      Слава ошарашен. Как? Вот так взять и заменить, ни с того ни с сего, его умирающего от изнурения и болезней, бьющегося в предсмертной агонии, насквозь усталого коника-инвалида на вот этого славного и шустрого скакуна-акселерата, который всегда столь резво и неутомимо бежит впереди нашей колонны? Это серьезно? А что же будет с больным и усталым? Не доконает ли его беспощадный Марат враз и окончательно??

      Но проводник уже соскочил со своего резвого коня и ведет его к Славе.

      – А он не скидывает? – опасается на всякий случай Слава.

      – Да нет! Он у меня спокойный и идет отлично.

      Марат уже деловито перетягивает стремена своего скакуна под длину Славиных ног, а стремена трепещущего от упадка сил инвалида в свою очередь ловко подлаживает под себя. Они меняются конями, и мы трогаемся дальше, продолжая забираться на перевал, до вершины которого уже рукой подать.

      И вот – о чудо! Четвероногий инвалид, оказавшись в руках Марата, полностью преображается! Он вдруг счастливо избавляется от всех своих хворей и замечательным образом оживает! Более того, с каждым новым шагом он буквально расцветает, как весенний цветок! Слезы на его глазах немедленно высыхают, взгляд становится острым и осмысленным, слегка даже как будто жуликоватым, муть на больших глазных яблоках рассасывается, дрожь усталых членов улетучивается, пот на боках испаряется, дыхание становится глубоким и ровным. Мы не верим своим глазам! Без пяти минут покойник скачет теперь у нас впереди, вертя хвостом и весело виляя задом! Его ход легок и бодр, ноги крепки и свежи, он так же, играючи, убегает от нас вперед, как прежде безнадежно от нас отставал! Мы потрясены происходящим на наших глазах чудом!

      Увы, в эти же самые минуты прежний Маратов конь, на котором едет теперь Слава, еще минуту назад столь бодрый и веселый, как назло, вдруг почувствовал себя худо.

      Что-то такое неприятное вдруг вступило ему в бок, сбило дыхание. Он помрачнел и зашатался и теперь прерывисто дышит и постанывает при каждом шаге. При этом каждый новый шаг дается ему теперь со все большим трудом. Морда его выражает сильное страдание, ноги заплетаются, он даже слегка подволакивает по тропе правое заднее копыто. Словом, он едва плетется нам вслед и все больше отстает от группы. Как бы это не был сердечный приступ – опасаемся мы. Слава соображает, что и второй его конь, к несчастью, разболелся. Но Слава отчего-то пока боится сообщить нам об этом вслух. Так, с грехом пополам, мы и взбираемся на каменистую