рассказать королю о случившемся, но ход им перекрыла высокая женская фигура с черными кудрявыми волосами, с заостренным лицом и коричневыми глазами по осанке выдававшей особу королевской крови.
– Куда вы так ломитесь?! – с возмущением и почти криком сказала особа.
– Госпожа нам нужно видеть короля! Случилось ужасное! Йеми! Дитя, которое привез господин… это Дитя монстр! Чудовище, которое сбежало из бездны! – взволнованно и взбудоражено перекрикивали они друг друга, активно жестикулирую руками, пытаясь, таким образом, более полно передать смысл сказанного.
– Что за вздор?! Что вы несете жалкие сошедшие с ума бестолочи! – еще рассерженней выпалила особа.
– Госпожа это правда! Это дитя монстр он чуть не убил Рамину. Он изгрыз ее и загрыз бы до смерти, если бы мы не подоспели вовремя! Пойдемте мы покажем! – толпа приглашала особу пойти за ними.
Недоверчиво и с огромным недовольством особа все же последовала за ними.
***
Свита спускалась на нижние этажи и проводила особу в комнату, где истерзанная Рамина истекала кровью. Горе-лекарь тщетно пытался ей помочь, слишком малы были его познания в медицине, и слишком обширны были раны служанки.
Женщина подошла ближе, и своими глазами убедилась в правде сказанного возбужденной толпой.
В мыслях особы промелькнула одна мысль. Ракхали. И по не понятной причине женщина улыбнулась.
Еще пару минут она смотрела на умирающую от потери крови служанку, а потом, молча, повернулась к тому, кто стоял поближе и спросила.
– Где ребенок?
– В хранилище госпожа мы связали его.
– Ведите. – даже не удивившись тому, что они связали дитя, так же сухо сказала особа.
– Госпожа, а как же Рамина, как ее спасти? Что делать?
– Оставьте ее, она уже не жилец. – без компромиссов бросила особа и покинула комнату.
***
В хранилище горами лежали припасы и прочая утварь по хозяйству. Несколько крепких мужиков настороженно смотрели, куда-то в угол, на стол, где лежал виновник торжества, окровавленный и связанный как самый опасный зверь.
Никому не пришло в голову стереть кровь с его лица, да и вряд ли кто-то еще рискнул бы расстаться с конечностями.
Увидев госпожу, мужики освободили ей дорогу. Особа вплотную подошла к ребенку, и сначала долго рассматривала его лицо, пытаясь увидеть что-то непонятное, известное только ей.
Она протянула руку к младенцу и коснулась его губ, в эту же секунду один из мужиков взволнованно остановил женщину.
– Госпожа осторожней! – и показал обмотанную, первой попавшейся тряпкой, кровоточащую культю, которую сжимал все туже, пытаясь этим хоть как то остановить боль и кровь.
Особа бросила на него раздраженный взгляд и проигнорировала предостережение, продолжив начатое.
Женщина не торопясь раскрыла губы ребенка и приоткрыла его рот. Десны ребенка были распухшими, с едва заметными ранками, игл же не было совсем, они словно