кажется, вам кое-что известно о смерти. Вы знаете, что такое смерть, и, вероятно, видели ее.
Сэр Стаффорд Най пристально посмотрел на нее и снова отвел взгляд в сторону.
– Какие-нибудь другие причины? – спросил он.
– Да. Вот это.
Женщина протянула узкую руку оливкового цвета и прикоснулась к складкам его объемистого плаща.
У него впервые проснулся интерес.
– Что вы хотите этим сказать?
– Этот плащ весьма необычен. Так все подряд не одеваются.
– Да, пожалуй. Назовем это одной из моих причуд.
– Эта причуда может оказаться для меня полезной.
– Что вы имеете в виду?
– Я кое о чем спрошу вас. Вероятно, вам не захочется отвечать, но, может быть, и захочется, поскольку, мне кажется, вы принадлежите к мужчинам, которые готовы брать на себя риск. Как я принадлежу к женщинам, которые берут на себя риск.
– Я слушаю вас, – сказал он с едва заметной улыбкой.
– Мне нужен ваш плащ. Мне нужен ваш паспорт. Мне нужен ваш билет на самолет. Минут через двадцать объявят посадку на лондонский рейс. Я возьму ваш паспорт, надену ваш плащ и смогу благополучно добраться до Лондона.
– Вы хотите сказать, что выдадите себя за меня? Не говорите ерунды.
Она открыла свою сумочку и извлекла из нее маленькое квадратное зеркальце.
– Посмотрите сначала на меня, а потом на свое отражение в зеркале.
И тогда Стаффорд увидел перед собой то, что смутно брезжило в его сознании. Образ сестры Памелы, умершей около двадцати лет назад. Они с нею всегда были похожи. У нее был несколько мужской тип лица, а его лицо – во всяком случае, в молодости, – наоборот, отличалось слегка женственными чертами. Их роднили орлиный нос, чуть наклонный разлет бровей и даже манера улыбаться одними уголками губ. Памела была высокой и имела рост пять футов восемь дюймов, он – пять футов десять дюймов…
Сэр Най взглянул на женщину, протягивавшую ему зеркальце.
– Между нами существует некоторое внешнее сходство, вы это имеете в виду? Но, дорогая моя, оно не обманет тех, кто знает меня или вас.
– Конечно, не обманет. Но неужели вы не понимаете? Это не имеет никакого значения. Я сяду на самолет в слаксах. Когда вы летели сюда, у вас на голову был натянут капюшон вашего плаща, скрывавший лицо. Мне нужно лишь отрезать волосы, завернуть их в газету и выбросить в мусорную корзину. После этого я надену ваш бурнус, возьму у вас посадочный талон, билет и паспорт. Если на борту самолета не будут присутствовать ваши знакомые – а я думаю, что если даже и будут, то они наверняка уже побеседовали с вами, – то я вполне смогу сойти за вас. При предъявлении паспорта у меня из-под капюшона будут видны только нос, глаза и рот. После посадки в аэропорту мне удастся благополучно уйти, поскольку никто не узнает, что я прилетела на этом самолете, и исчезнуть, смешавшись с лондонской толпой.
– А что буду делать я? – спросил Стаффорд с легкой улыбкой.
– Я могу предложить вам кое-что, если у вас хватит смелости выслушать меня.
– Предлагайте, – сказал он. – Я всегда любил выслушивать