«снежного человека» на Памире: о наблюдениях и зарисовке на Памире геологом А. Шалимовым следов на снегу, аналогичных гималайским, и о сборах на Памире геоботаником проф. К.В. Станюковичем рассказов населения о человекоподобном существе, аналогичных рассказам гималайских горцев о «йе-ти».
Почти одновременно с сообщением Пронина в газетах появилось также параллельное сообщение китайского кинорежиссера Бай-Синя о наблюдении им пары живых существ, подобных «снежному человеку», об обнаружении цепочки следов таких существ, о рассказах населения о них в китайской части Памира (Сарыкольский хребет). Иными словами, сообщение Пронина пало на подготовленную почву. Правда, оно вызвало и сильную реакцию недоверия в некоторых научных кругах, хорошо знакомую западным авторам, сообщавшим что-либо о «йе-ти». Однако из истории не вычеркнешь того, что действительно было: сообщение Пронина вызвало в СССР широкий общественный интерес к вопросу о «снежном человеке», о возможности его обитания в пределах нашей страны, в частности на Памире, и послужило толчком к организации экспедиции Академии наук СССР на Памир летом 1958 г.
К сожалению, экспедиция была задумана не как посвященная только вопросу о «снежном человеке», а как комплексная: в ее задачу входило также физико-географическое, ботаническое и зоологическое обследование некоторых районов Памира. Во главе экспедиции был поставлен геоботаник проф. К.В. Станюкович. Интересы ботаников в значительной степени определили выбор и района и сезона работ, а именно летних месяцев, когда зона вечных снегов как раз почти повсеместно на Памире отделена от зоны альпийской растительности огромными пространствами обнаженных безжизненных. скал. Что касается района работ этой экспедиции, то, несмотря на настойчивые советы некоторых знатоков Памира обратить главное внимание на поиски «снежного человека», его следов и сведений о нем в верховьях долин Язгулема и Бартанга, а также на хребтах Аличурском, Петра Первого, Дарвазском, были выбраны для обследования не эти районы (относящиеся не к Памиру в узком географическом смысле слова, а к Горному Бадахшану), а два центрально-памирских района: 1) район Сарезского озера, 2) долины Пшарта и Балянд-Кикка. Эти районы представляли большой интерес для заполнения белых пятен в геоботанической карте Памира, и, действительно, дали в высшей степени ценные гербарии. Что касается поисков «снежного человека», то работа экспедиции в зоологическом отношении не была обеспечена. В составе ее не было не только приматологов, но даже вообще специалистов по наземным млекопитающим или по горной фауне. Разработанные для экспедиции инструкций о применении приманок в случае обнаружения следов выполнялись без соблюдения последнего условия, т. е. приманки выкладывались в местах, где не было никаких оснований предполагать обитание «снежного человека». Причем не оправдан был и выбор мест для стационарных наблюдений с помощью телеобъективов. Поиски следов на снегу оказались практически неосуществимыми