Он облизнул пересохшие губы, покосился на напарника. Тот усердно делал вид, будто происходящее его нисколько не касается.
– Хорошо, товарищ капитан, не надо так нервничать, мы разберемся в ситуации… Мы всего лишь выполняем свою работу…
– Так идите и выполняйте! – отрезал Павел. Как-то схлынула злоба, пропало желание махать кулаками. Он рухнул в койку, отвернулся, поймав уважительный взгляд небритого «сокамерника» с забинтованной головой. Следователи бесшумно покинули помещение. А через час, когда он начал проваливаться в сон, к зданию госпиталя подъехал «ГАЗ-67» с вырезами в борту вместо дверей, и палату наводнили бойцы его группы.
– Здравия желаю, товарищ капитан! – поздоровался Звягин. – Хреново выглядишь, чуток здравия тебе бы точно не повредил. Знаем, что здесь произошло, уже рассказали. Прими сочувствия. Говорят, ты бился, как лев.
– Эх, жизнь-подлюка, – сокрушенно вздохнул Котов. – Она, как шашки: ходи, куда хочешь, но только по черным клеткам…
– А мы тебе апельсины привезли. – Окулинич взгромоздил на тумбочку увесистую сетку. – Самые настоящие апельсины, командир. От благодарных жителей Праги. Они до сих пор ликуют, что их освободили от ига немецко-фашистских захватчиков.
– А главное, что город практически не разрушили, – хмыкнул Звягин. – Ирония войны. Вся Германия в руинах – и не только Германия, а Прага – стоит, как новенькая. Мы погуляли пару дней по ней – занятный, скажу тебе, городок. Архитектура – просто дух захватывает.
Павел рассказал им про следователей из штаба фронта.
– Не психуй, командир, решим ситуацию, если завернет куда-то не туда, – пообещал Звягин. – Сегодня же предупредим майора Руденко, чтобы держал ситуацию под контролем. Плохо выглядишь, – повторил он. – Не спешил бы ты с выпиской. Стоящей работы все равно не осталось. Грустно сообщать тебе об этом, но нас троих переводят в трофейный батальон под Дрезден. Будем числиться отныне в Трофейном управлении 1-го Украинского фронта. Там формируется собственный отдел контрразведки, будем следить, чтобы трофеи не слишком рьяно разворовывались. После выписки давай к нам?
– Куда отправят, – улыбнулся Павел. – Я хоть сейчас обратно в строй.
– С этими трофеями вообще напасть, – добавил Окулинич. – На железных дорогах транспортный коллапс, все пути забиты эшелонами, нагруженными трофейным добром. Стыдно порой за наших генералов. Откупают отдельные вагоны, забивают их мебелью, тряпками, посудой… Ты не представляешь, какие грабеж и воровство царят в нашем тылу…
– Ладно, не будем о плохом, – отмахнулся Котов. – Натерпелись, промучились, имеем право на компенсацию. Хотя противно, конечно, смотреть, с какой жадностью растаскивается немецкое хозяйство…
После отъезда товарищей стало совсем невмоготу. Жизнь в госпитале приходила в норму, из Праги прислали нового главврача – майора Ненашина, который тут же приказал составить список всех больных и подать