с моим семейством. Мы часто здесь ужинаем.
Несмотря на моё категорическое намерение рано лечь спать, я понимал, что, отправляясь в публичное, а в данном случае злачное место – в ресторан, я рискую нарваться на радушный приём со стороны какого-нибудь предприимчивого или влиятельного в здешних местах господина – от такого за просто так не сбежишь, не уклонишься от изрядной дозы всевозможных благ и увеселений. И я, понимая это, не стремился уклоняться. Но сперва мне хотелось обжиться, то есть привыкнуть к новой обстановке, так как от чрезмерных нагрузок мой рассудок непременно помешается – потеряет здравомыслие, объективность суждения, чего я ни в себе, ни в людях никогда не приветствовал.
Перед этим мне надлежало спуститься, чтобы поставить машину на отгороженную стоянку и забрать из неё чемодан с вещами. Поэтому, достав из портфеля термос, я ограничился одним чаем, отложив на потом третий душ за день, – если считать обязательное утреннее полоскание.
Когда я вышел из номера, то сразу заметил пригожую, но слегка растрёпанную девичью головку, выглядывающую из-за угла возле лестничной площадки. Девушка не смутилась. Она с бесстрастным лицом вышла в коридор и направилась ко мне. Она приблизилась, и я сложил золотые буквы, прикреплённые к кармашку её розовой форменной рубашки, в слово: Алёна. Она, по-видимому, поджидала моего выхода из номера, чтобы в нём прибраться, и поджидала на почтительном расстоянии, дабы не обеспокоить, не потревожить – боже упаси! – меня, важного гостя, о котором печётся сам хозяин.
Я хотел запереть дверь, но остановился, разгадав её намерения.
Она взялась за дверную ручку. Я находился в каком-то непонятном для себя замешательстве, и поэтому не двигался с места. Отчего ей, чтобы попасть в номер, пришлось протискиваться: она сделала это чопорно, вытянувшись телом, привлекательным в своих формах. Она озорно взглянула на меня и шмыгнула внутрь.
«Наверное, я ей понравился, – подумал я. – Стану этим тешиться – это приятно».
Очень приятно, когда молодая и привлекательная девушка заигрывает с тобой, дразнит тебя, но всегда неясно, что за этим стоит, на что она рассчитывает, что хочет? Может, это просто баловство? Тогда – стыд и позор на твою седую голову! Может, надежда на контакт? Но это, скорее всего, самая наглая и беззастенчивая лесть себе самому. Обманка. Поддавшись которой, можно угодить в дурацкое положение. А не хотелось бы… Не хотелось бы обидеть ни её, ни себя.
Я менее всего хотел задумываться о возникающем между мужчиной и женщиной притяжении. Решать дополнительные ребусы и загадки. Не ко времени это.
Я как можно корректнее и теплее улыбнулся в ответ и прикрыл дверь под №15, которую она оставила приоткрытой.
«Кому же не нравится нравиться?» – пронеслось в голове каламбуром, который мне понравился. И я остался доволен и им, и этим неожиданным и приятным маленьким происшествием.
Спустившись