всему – лопата без черенка, спасала кирка, а то бы выбились из пару…
Что делать? Через 3 недели начало занятий. Мне абсолютно не в чем идти. Вокруг западни – все рвется, потому что все тонко. Сена нет, и корова еле не отелилась, картошка скоро вся, дров и угля – нет, одеть что-либо нет и денег – тоже нет. Нет, нет и нет. Что делать? Делать, конечно, нужно вот что. Так как это уже не первая такая весна, не первый год – нужно урезать и урезать себя, нужно работать. Выражаясь просто – хочу еще «поездить», т. е. ездить из города в город, возить с собой наполненный мешок и толкаться с этим мешком по базарам и «балочкам». Это средство жить называется «барыжничатъ», и приходится поступиться всем, чтобы немного вылезти из нужды. И такое настроение, такое ужасное настроение! Очков нет. Скоро начнутся усиленные занятия. Я угроблю свои глаза. Жизнь слепца совсем не улыбается мне. Это значит, что я оставляю мечты о дальнейшей учебе, и это значит, что в некоем захолустном городишке будет до гроба работать в грязненьком депо некий очкастый субъект – и сей субъект – я. Этому субъекту сегодня попалась книга (уже который раз) «Как закалялась сталь». Эта книга – путеводитель по жизни многих тысяч наших людей; из этой книги черпалась и черпается та бесконечная выдержка и упорство, которое ломает все трудное и кажущееся невыполнимым, из которой черпается все прекрасное в человеке и все прекрасное в жизни. Я листал эту знакомую книгу и, отыскивая особо интересные места, клялся себе быть хоть несколько похожим на Павку, хоть чем-нибудь напоминать его. Эта книга – очень кстати. Все что будет делаться дальше – будет в подражание этому герою – почти осязаемому и ощутимому, до того хорошо он выведен там, в книге. Вчера слушал статью из «Правды» «Черчилль бряцает оружием». Этот сытый английский кабан – опять, как и 28 лет назад, поднимает жирный, подагрический кулак на нашу страну. Он поехал в Америку и обратился к народу Штатов с речью о возможности легкой победы Англо-американского блока над нашей страной. Он забывает, что наш народ – непобедим. Это говорит не только радио, не только пишут газеты – а простые советские люди: рабочие, служащие, верующие старушки, дойдя до этого своим умом. Написал я об этом, искренно веря в то, что написал, веря, несмотря ни на что. Когда сопоставишь свое личное горе, свои неприятности – они становятся такими мизерными и смешно-напрасными по сравнению с делом страны, народа, по сравнению с мировой трагедией. Это, конечно, не должно умалять значения отношений самого к себе, но в трудные часы это нужно, необходимо.
14.3.46 г. Сегодня писал отчеты. Ходил по городу освежиться. Размышлял о дальнейшем, недалеком. На занятия идти не придется, т. к. нечего одевать, а также шамать будет нечего. Помню прошлый год, я пошел под весну к Григоровичу просить картошки. Это было после гауптвахты, и когда он сказал, что, мол, поезжай на подсобное, день отработай и получишь там 40 кг и с вводным словом: «скрепя сердце», я до жути разозлился и, прокричав ему в вылупленные глаза: не надо скрипеть сердцем, Станислав Селиверстович, мазать нечем и хлопнув