нас в Тайге начала работать христианская, нововерческая, или, как ее называют, православная церковь. К 12 часам, т. е. к началу Пасхи я был у церкви. Выпущенный из Сиблага поп в широкой белой ризе и Христосом в руках, окруженный десятками свечконосцев, обошел вокруг церкви, гундося какие-то псалмы. Из простого любопытства и из одних воспоминаний я решил пробраться до самого иконостаса. Преодолев сопротивление у дверей, я попал в обширную залу, набитую народом. С большим трудом, через час примерно, я добрался до цели. Довольно стройный хор, внушительная фигура «батюшки», благообразные лица вокруг – все это произвело на меня впечатление, которое я не испытывал ни в кинотеатре, ни в цирке. Уверен, что люди, сильно верующие, могли быть счастливыми. Надев очки, я с невозмутимым лицом осмотрел всех богов, послушал последний раз «Иисус воскрес из мертвых – смертью смерть поправ», и о женщине, которая должна радоваться, что ее сын воскреснет и т. д., и полез назад. С непокрытой головой и торжественной физиономией. Меня видела Ольга Матвеева. Расскажет, кому надо, и будет комедь!
25.4.46 г. Григорцевич, наш теперешний начальник, провел вводную беседу по «Пятилетнему плану»… «Характер, сила воли и сила привычки». Лекция была замечательная. Читал он нам «Памятку командира» – смесь афоризмов великих людей от Сенеки до Наполеона и китайских пословиц. Изо всей лекции я вывел три заключения: 1. Я – работаю много и неустанно и становлюсь писателем (хоть через 30 лет). Ближайшая задача – сдать гос. экзамен! 2. Не следует много думать о себе – отвлекает и можно огамлетиться, испортиться. 3. Не говорить о себе без причины и ждать, когда о тебе будут говорить другие.
Я однажды наткнулся на хорошую мысль Марка Твена: «Есть люди, которые могут совершать чудесные и героические дела, кроме одного – воздерживаться от рассказов о своем счастье несчастным».
30.4.46 г. Сегодня уже 9 лет, как нет отца. Наш завуч – повторение, двойник его. Как посмотрю на его лысину и мясистое лицо со всезатемняющим носом – вспоминаю моего, родного. Как было бы прекрасно, если бы он был жив. По каким путям он бы направил меня сейчас – трудно сказать.
1.5.46 г…Тянет на народ. Дома – скучно и тяжело: заглянешь в стол – кусать нечего, заглянешь в хлев – видишь остроугольную фигуру коровенки, заглянешь в печальные бездонные глаза матери – и так нехорошо внутри станет, и не рад ничему. А народ «веселится»: за стенкой орут «Лучинушку», какой-то пьяница у меня перед окнами приблизил центр тяжести к земле, т. е. попросту растянулся в жидкой грязи, матерясь и стоная… И от всего этого я пойду сегодня зубоскалить, портить настроение кое-кому и, может быть, испортив настроение себе.
Сегодня подписка была на заем Восстановления. Несмотря на мое крайне затруднительное материальное положение, подписался на 200 р., и врать и «скрипеть сердцем» не пришлось – понимаю.
Борька Найденов – большой хохмач. Хохмач – новое слово, достаточно выразительное. Какая тонкая ирония: Григ держал речь. Обыкновенные газетные фразы. Мы с Борисом сидели в четвертом ряду. Послышались слова с трибуны: «…увеличить народный доход