не знаю даже, что происходило в нем.
Люди выходили и падали, волосы на себе рвали,
Одни говорили: «Мы увидели»,
Другие говорили: «Мы узнали».
Я вижу, как сгущается воздух за моей спиной,
Тысячи рук толкают меня в неизбежное,
Но я не хочу.
Я видел людей неглупых и видел совсем дураков,
Но и те другие не могли связать пары слов
Никто не мог объяснить мне, на что это
было похоже,
Одни говорили: «Это день гнева!»
Другие: «Это бич божий!»
Я хотел покинуть очередь, я хотел бежать,
Но верзила с лицом убийцы сказал:
«Ты должен узнать.
Эй, успокойся, парень, у тебя сдают нервы,
Не ты последний, не ты и первый».
Движение к оцепенению
Ты очень доволен и скорбью, и болью,
Иного не ждал и в другое не верил.
Конец неизбежен, осталось мгновение,
Ты смотришь на стрелки, ты смотришь на двери.
И тут все приходит в движение –
В движение к оцепенению.
Твой жалкий рассудок приходит в упадок,
Проносятся штормы без звука и формы.
Все, как ожидалось, к чему удивление?
И в черном костюме пришел День Рождения.
И тут завершилось движение –
Движение к оцепенению.
Открылись глаза, и раздвинулось небо,
И в небо глазницы уставились слепо:
Ты смотришь на сцену, на ней представленье,
Что, может быть, станет твоим Днем Рождения.
И ты испытаешь сомнение
В движении к оцепенению!
Пожиратель
Пожиратель всех страстей, скорбей и суеты,
Ждущий за столом приправ к еде, – это ты.
Суетятся рядом люди, каждый с радостью несет
Даже голову на блюде, если блажь к тебе придет.
За столом судьбы сидишь уже много лет,
Поглощаешь ты за годом год свой обед.
Суетятся рядом люди, каждый с радостью несет
Даже голову на блюде, если блажь к тебе придет.
Горами объедков стол покрыт,
Разбежались слуги, кончен пир;
Воздух был наполнен злом,
Ты знал, ты знал, ты знал.
Пир был очень долгим – ты устал.
Должен наступить конец.
В пустоту звучит твоя застольная речь,
Не приходит тот, кто мог тебя уберечь.
Робок ангел твой хранитель – и боится, и дрожит,
Если черная ворона путь ему перелетит.
В дверь стучатся трое, сбит запор,
Принесли носилки и топор;
Воздух был наполнен злом,
Ты знал, ты знал, ты знал.
Пир был очень долгим – ты устал.
Должен наступить конец.
Путешествие
Я умер, все в порядке: в карманах пропуска,
Подписаны все справки, печати в паспортах.
На реактивном лифте в неоновых огнях
Несемся в преисподнюю на суперскоростях.
Реклама бьет как выстрел, соблазнов здесь полно,
В ушах орет «Sex Pistols», мелькает