изощренные и жестокие способы казни. Бывало, только узнав, что я участвую в очередном походе куммров, целые племена снимались с мест и обращались в бегство, бросая все свое имущество. Вся степь трепетала перед именем Тог-Ногра и самим куммрам я внушал настоящий ужас. Но в набеги на рубийские селения отец меня не пускал.
Со временем я сколотил собственный отряд в полсотни клинков из бродяг наемников, отступников и изгоев, людей без чести и совести. Мы шатались по степи, бесчинствуя и наводя ужас на мирных жителей.
Однажды мы встретили всадников куммров, возвращавшихся из набега за холмы. Они везли тело моего младшего брата, погибшего в схватке. Недолго думая, я направился со своим отрядом за холмы, в рубийские леса. Нельзя сказать, что я жаждал мести за смерть брата, мы никогда не любили друг друга. Это был лишь повод. Мне не терпелось помериться силами с рубийскими воинами, о которых я столько слышал, как о лучших на всем Севере.
Мы перешли холмы и ночью обрушились на первое попавшееся селение. Рубийцы действительно оказались отличными бойцами – высокие, широкоплечие, самые слабые из них были равны мне по силе. Несмотря на внезапное нападение, они оказали нам достойный отпор.
Что-то знакомое почудилось мне в облике рубийцев, но тогда я не дал себе труда задуматься. Звон стали и запах крови опьянили меня. Мужчин в селении оказалось мало, но они сражались яростно, половина моего отряда полегла в ту ночь. Однако, несмотря на всю свою мощь, рубийцы не могли противостоять нам, чьим ремеслом были война и убийство. Все рубийские воины пали под ударами наших мечей, большинство зарубил лично я. Женщин мы также убили сразу, ибо живыми они не сдавались. Тех, кто засел в своих домах, мы сожгли живьем. Немногочисленных пленных мы предали жестокой казни – рубийских детей разорвали на части, немощных стариков утащили в лес, переломали им кости и побросали на муравейники. Дабы устрашить все прочие рубийские роды, я приказал отсечь у трупов головы и сложить их в пирамиду в центре селения. Пресытившись собственными зверствами, мы отправились назад.
Когда дома узнали о моем походе, над стойбищем нависла тишина. Отец был в ужасе. Многие годы на холмах шла непрекращающаяся война, но никогда еще ни одна из сторон не допускала подобной бессмысленной жестокости. Куммры испуганно перешептывались, называя меня отродьем Темных Сил и предрекая большие несчастья. Почуяв нависшую угрозу, остатки моего отряда покинули стойбище. Все ждали беды.
И беда не заставила себя долго ждать.
Спустя два дня сотни рубийцев спустились с холмов. Ужас объял племя куммров, началась паника, невообразимый хаос. Наше войско спешно двинулось навстречу противнику, я был впереди всех. Я рвался в бой. В отличие от всех я еще не понимал, что народу куммров пришел конец – на своих мечах рубийцы принесли ему смерть.
Завязалась кровавая битва. Это была даже не битва, а избиение. Рубийцы не зря считаются лучшими воинами Севера. Высокие, могучие, широкоплечие, с суровыми лицами, они молча валили наших воинов, как