о властях вспоминал добрым словом.
Известный ваятель вылепил статую музыканта – сначала в глине, потом отлил в бронзе – и взгромоздили её на мраморный пьедестал.
Стоит на нём бронзовый Скрипач, со скрипкой в левой руке, со смычком в правой, словно, живой! А в центре постамента высечена надпись: «Великому Музыканту от благодарных горожан».
Теперь все жители Рейнбурга знали, где живёт их любимец. А почитатели, ежедневно прогуливаясь у его дома, пытались угадать, за каким из зашторенных окон, он сейчас находится.
Был Скрипач человеком некичливым, обижать своих поклонников не стал и постепенно свыкся, не только с самим памятником, но и с надписью на пьедестале.
Это событие никоим образом не повлияло на него самого. Он продолжал много работать, разучивая новые произведения и давая концерты. Особенно любили почитатели слушать его импровизации, в которых звенела капель, шумел ветер, стрекотали кузнечики и пели птицы. Услышав их, старики молодели, больные выздоравливали, а всё мёртвое возвращалось к жизни…
…Однажды на Рейнбург налетел ураган невиданной силы. Он сдувал со всех домов черепицу, поднимал экипажи, как воздушные шары, а старинные дубы вырывал из земли, словно пучок укропа из огорода. Он-то и спихнул с постамента статую музыканта, которая вдребезги разбилась о мостовую.
Когда к утру ветер стих, и Скрипач выглянул в окно – он так и обмер! Постамент был пуст, лишь на земле валялись обломки его бывшей статуи. Теперь и надпись на пьедестале выглядела довольно глупо – ну, зачем, спрашивается, знаменитому музыканту ставить памятник, в виде постамента!
Однако Скрипач не мог допустить такое бесчинство, чтобы «благодарные горожане» лишились своего бронзового кумира. Пришлось самому влезть на пьедестал и замереть в той самой позе, которую придумал скульптор – со скрипкой в левой руке и со смычком в правой.
Весь день возле памятника, как обычно, прогуливался народ, и никто не заметил подмены. Один лишь дворник, который свёз бронзовые обломки на свалку, никак не мог понять, откуда они взялись. Даже городские голуби так же, по привычке, садились на голову «живой статуе». Скрипач бранил их про себя, но не пытался отогнать, чтобы горожане, гуляющие рядом, не дай Бог, не догадались о подмене. Так он провёл весь день – под солнцем и дождём – в возвышенной позе, которую придал скульптор его статуе. Ноги музыканта затекли, руки почти окаменели, но он стойко продолжал стоять, как «памятник самому себе».
Лишь к вечеру, когда зажгли фонари, и горожане отправились спать, Скрипач, изнемогая от усталости, сполз с постамента и вернулся домой. Отдохнув и поужинав, он вновь на рассвете взобрался на подножие. Правда, в этот раз, запасся бутербродами и кувшином с водой, которые поставил у своих ног, правда, их тут же забрали бродяги.
Так он и простоял до полудня, как вдруг с ужасом вспомнил о концерте, который должен был состояться сегодня вечером. От этих мыслей у Скрипача помутилось сознание, кровь отлила с лица, но вместо того, чтобы свалился