на дорогах было небезопасно. Тати3 в округе развелись в премножестве. Недавно ограбили настоятеля монастыря, который вёз оклады к новым иконам, хотя и ехал он не один – под охраной пяти солдат и унтер-офицера. Но это не помогло, несмотря на то, что солдаты всю дорогу держали пистоли и фузеи4 с взведёнными курками. Одного шиша5 даже подстрелили, и тот упал с древа, словно глухарь битый. Но разбойников было много – гораздо больше охраны. И никому, кроме попа, уйти не удалось. Полегли родимые от неправедных рук. А священнослужитель, когда пальба началась, бежал – и к исправнику…. Вызвали подкрепление. Но погоня, осмотр места происшествия ничего не дали – шайки, как не бывало. Передавали и другие слухи о грабежах и убийствах, и, в основном, в вечернее время. Вся округа была поражена татьбой. Даже родилась пословица: «Орёл да Кромы – ворам хоромы, Ливны ворами дивны, а Елец – всем ворам отец, да и Карачев на поддачу!» Так что опасения пассажиров кареты были не напрасны.
Тучина, то и дело, высовывалась из окошка и торопила кучера. Она боялась, что ночь застанет их в пути.
– Говорила же, что раньше надо выезжать, а ты всё с барышнями любезничал, ручки им выцеловывал, – ворчала она, обращаясь к сыну, – «подождите, маменька», вот и подождали. Скоро совсем стемнеет. Что будем делать тогда? Где укрываться от татей? Лучше б сами принимали гостей. Пусть щами да грибами, зато в безопасности.
– Да, что Вам за охота, маменька, брюзжать, всё равно скоро дома будем. Тут вёрст-то всего осталось…. Митька, сколь вёрст до дому? – высунувшись в окно, прокричал недоросль кучеру.
Митька ничего не ответил. Его внимание было занято другим. Тройка резво приближалась к лесу, который круто огибала просёлочная дорога. Неожиданно в том месте, где она подступала близко к деревьям, со старой сосны на облучок кареты спрыгнул мужик с лицом, вымазанным сажей.
– Вор, – едва успел выдохнуть кучер, как ему в бок уткнулось острие ножа.
– Пикни только, кишки выпущу, – прошипел разбойник и зверски зыркнул очами на несчастного возницу. Перехватив у него вожжи, мужик остановил экипаж и примотал кучера вервью к облучку.
Тучина выглянула в окно узнать в чём дело, но разбойники уже бросились к дверцам кареты и предстали перед её испуганным взором. Барыня пронзительно закричала:
– Караул, тати!
Грабитель схватил её за плечи и начал выволакивать из кареты. Она, изловчившись, укусила его за ухо. Тот на мгновение выпустил жертву из рук, и она с воплями бросилась бежать в лес.
Другой – с криками: «Держи! Уйдёт!» – догнал барыню и с силой ударил ребром ладони по шее. Она охнула, обмякла и кулем пала на землю. Он быстренько заломил ей руки за спину и обмотал их верёвкой.
Тем временем у кареты завязалась настоящая драка. Едва разбойники вытянули из экипажа дядьку и попытались связать его, как недоросль неожиданно резво прыгнул на одного из них и изо всех сил стал сжимать