и вновь со страхом почувствовал, что он все еще огромный.
– Все пройдет, не волнуйся, – беспечно произнес Саймон и достал другую сигарету с ромом. – На, покури.
– Нет, я боюсь! – Нотки истерики в голосе Майкла стали чуточку выше – и это заставило его вспомнить о ней. Той самой. Снова.
Она…
Очарование всей его трезвой жизни. Вишенка на торте наркотического опьянения.
Чтобы и дальше можно было тайно вздыхать по ней, решил Майкл, нужно незамедлительно отказаться от любых наркотиков – даже от травы.
Ведь никогда в этой жизни он не чувствовал себя так странно…
– Давай, – передумал Майкл и взял у Саймона сигарету с ромом.
Осознание того, что с ним происходит что-то странное, парадоксальным образом вселило в Майкла спокойствие. Саймон зажег сигарету, и Майкл стал курить, уверенный в том, что ничего странного с ним больше не произойдет.
**************
Он вернулся.
Бог опять пришел к нему.
Или же… он вновь встретился с ним.
В том же месте, на том же вопросе, на котором Майкл его покинул…
– Что тебе от меня нужно? – вновь спросил Майкл.
– Я хочу тебе сообщить, что сейчас ты окажешься в аду, – ответил бог.
– Разве не дьявол должен мне об этом сообщать?
Бог укоризненно посмотрел на Майкла, и тот понял, что находится не в том положении, в котором позволительно задавать подобного рода вопросы.
– Ты хочешь сказать, что я умер? – спросил Майкл уже более серьезно.
– Да. Но я ничего пояснять тебе не буду. Скоро ты сам все осознаешь…
– Я не понял, что ты…
Но…
Бог исчез, оставив Майкла наедине с темнотой.
И…
Тут же наступил ад.
Смерть – это еще полбеды, но это…
Майкл ощутил в себе знание всего, что есть в этом мире, поэтому он обратился мыслями к живым, понимая, что они никогда не узнают о том знании, что только что ему даровал бог…
«Я познал смерть, живые невежды!»
Но сказать об этом невозможно – ведь ты мертв. От мысли, что мечты живых могут осуществиться, а твои нет, стало мучительно больно.
Ты познал суть этого мира, но теперь, ты бы предпочел незнание живого.
Ты был мертв, но ты это чувствовал.
Начался музыкальный круговорот мучительных ощущений, смешанный с едва различимыми, совсем ничтожными, отблесками былых надежд, которые когда-то грели твою душу, но в этой парадигме существования – парадигме мертвеца – они причиняли тебе боль своей нынешней бессмысленностью.
Ты не чувствовал времени. Времени больше нет. Путешествия во времени бессмысленны – потому что больше некуда путешествовать.
Ты подумал о других мертвецах, что они наслаждаются своим небытием, в то время как ты вертишься в аду собственных переживаний.
Ты подумал, что тебе выпала самая позорная смерть, которая когда-либо могла быть. Всевышний наказал тебя