на них комариными сетками. Особенной продуманностью отличался минибар. Он состоял всего из трех позиций – бутылка местной водки, бутылка фанты и бутылка местной же минералки. Ход мысли составителя понятен: замерзший постоялец поздно вечером приходит в номер, выпивает бутылку водки, запивает фантой и, не раздеваясь, ложится в кровать. Утром похмеляется минералкой и опять уходит по своим делам. А что ему еще, командированному бедолаге надо?
С тех пор много ледяной воды перетекло по Северной Двине, гостиница неоднократно меняла хозяина, реконструировалась, обзаводилась атриумом, панорамными лифтами, кондиционерами, утрачивала сокровенные отличия вроде того же обогревателя, комариной сетки и густого клюквенного морса с медом в баре, но, в среднем, уровень держался на приличной высоте.
* * *
Заяц, строго говоря, не был командированным. Он присматривался к бизнесу. Он решил осчастливить жителей города – дать им тепло. За неимением возможности сделать это напрямую, Олег решил действовать опосредованно – через ассоциации. Точнее, через крокодилов. Он замыслил открыть в Архангельске крокодильник, или как оно там называется. У Достоевского в сатирическом рассказе «Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже. Справедливая повесть о том, как один господин, известных лет и известной наружности, пассажным крокодилом был проглочен живьем, весь без остатка, и что из этого вышло» подобное помещение называли «крокодильной комнатой», но Зайцу это, разумеется, казалось несерьезным.
Он хотел открыть не зоопарк и даже не террариум, а павильон для демонстрации исключительно крокодилов. И, разумеется, осчастливленные архангелогородцы должны были, в свою очередь, активно покупать билеты в крокодильник, обеспечив крокодильщику безбедное существование.
Предметом он владел, если можно так выразиться, виртуозно. В чем, в чем, а в крокодилах Заяц разбирался. И, что немаловажно, здесь, в Архангельске жила его старая боевая подруга Полинчик. Тоже африканистка, тоже путешественница, тоже авантюристка и непоседа, она была вынуждена несколько лет назад переехать в Архангельск ухаживать за своей тяжело заболевшей мамой. Процесс, как это часто бывает, затянулся, Полинчик к Архангельску притерпелась, тем более, что беготня по Африке осталась в прошлом – не в силу возраста или физической подготовки самого Полинчика – здесь как раз все было замечательно, а по причине отсутствия у государства средств на экспедиции.
И вот Олег, только закинув вещи в номер и умывшись, сидит все в той же «Волге» под названием «Снежок», и везет его этот «Снежок» в отдаленный архангельский микрорайон Соломбала, известный тем, что все дома там сделаны из дерева, и мостовые тоже.
* * *
А получасом позже Олег Заяц, сбросив, наконец, ледяные и вконец задубевшие термотехнологические башмаки, сидел на старом чехословацком диване (то есть сделанном, когда Чехословакия еще