на языке оригинала из пьесы французского драматурга XVII века Жана Расина «Федра» (1677 г.). Кроме французского языка, она знала польский, могла читать, писать и говорить по-польски, но выучила его позднее, во время службы в конном Польском полку: «…когда я сказала, как умела, по-польски, что прекрасная игра ее (на фортепиано. – А. Б.) вела меня, как очарованного, чрез все места против моей воли и всякого приличия… Она отвечала чистым польским наречием, что ей очень приятен случай, доставивший ей мое посещение…»[38]
В произведениях Надежды Андреевны есть множество ссылок на мифы Древней Греции. Она упоминает также разных персонажей из истории древнего Египта, Греции, Рима, средневековой Европы. Судя по всему, очень хорошо знала она западноевропейскую и русскую литературу как современную ей, так и книги более ранних эпох. В годы молодости ее любимым поэтом был Василий Андреевич Жуковский (1783–1852), с которым она впоследствии познакомилась лично и часто бывала в его доме в Санкт-Петербурге, когда приезжала туда в 1817–1821 и в 1836–1841 годах.
О том, что «кавалерист-девица» отлично танцевала, пишет в своих мемуарах генерал-майор М.М. Ребелинский, встречавшийся с ней в Уфе в конце 20-х – начале 30-х годов XIX столетия:
«В то время, когда я… с нею познакомился, ей было уже лет 45, но она была здорова, весела и не отказывалась ни от каких удовольствий, и на вечерах, как говорится, плясала до упаду. В манерах ее проглядывало ухарство – принадлежность всех кавалеристов того времени. В отставном гусарском мундире или в черном фраке она страшно стучала каблуками в мазурке, лихо становилась на колено и выделывала всякие другие штучки во вкусе лучших танцоров Александровской эпохи…»[39] Мазурка действительно была очень модным танцем на балах начала XIX века. Об этом сообщает Д.В. Давыдов: «В 1804 году судьба, управляющая людьми, или люди, направляющие ее ударами, принудили повесу нашего выйти в Белорусский гусарский полк… Молодой гусарский ротмистр закрутил усы, покачнул кивер на ухо, затянулся, натянулся и пустился плясать мазурку до упаду». Корнет Малороссийского кирасирского полка И.Р. фон Дрейлинг вспоминает о периоде 1811–1812 годов: «Всю зиму и осень мы провели очень весело. Во всех дворянских семьях наперерыв давались рауты, за ними следовали вечера и балы, на которых мы старались превзойти друг друга в мазурке…»
После того как в 1836 году книга «Кавалерист-девица. Происшествие в России» быстро разошлась в продаже, принеся автору большой успех и заслуженное признание, Дурова решила написать «Добавление к „Кавалерист-девице“», озаглавив его «Некоторые черты из детских лет». В этом произведении она много внимания уделяла Алкиду, своей первой верховой лошади. Судя по описаниям, Алкид был единственным другом юной Надежды. Не у матери и не у отца она искала утешения в трудную минуту, а уходила на конюшню:
«Я побежала к Алкиду, обняла его шею, положила голову на гриву, и ручьи слез брызгами скатывались с нее к его копытам. Добрая лошадь круто поворачивала голову свою,