хрипло прошептала она. Затем подняла руку и заявила: – Нет! Я не уйду. Он ведет свою игру, я – свою. Мои ставки выше.
Она гордо выпрямилась, чувствуя себя скорее солдатом, отправляющимся на битву, чем невестой. Гектор сжал ее руку, и Мэг прочла восхищение в его глазах. Или неуверенность?.. Это заставило ее задрожать.
– Я провожу твою мать на ее место и тут же вернусь за тобой, – сказал дядя.
Оставшись одна, Маргарита прикусила губу. Дрожащими пальцами опустила вуаль и взяла в руки букет. Густой аромат роз заполнил маленькую каморку, как призрак ее сестры, напоминая, что не Мэг – настоящая невеста. И все же!
Мэг сжала в руках букет – шип вонзился ей в палец. Она почувствовала укол и увидела, как кроваво-красный цветок распускается на снежной белизне ее шелковой перчатки. Девушка попыталась умерить бешеное биение сердца. Возвратился Гектор. Настало время ему отвести крестницу в холодный полумрак церкви.
– Ты восхитительно выглядишь, Мэг. Твой отец гордился бы тобой…
Маргарита перестала слышать тихие слова ободрения. Она во все глаза смотрела на Дьявола, Николаса Хартли, герцога Темберлея.
Он в самом деле оказался высоким, широкоплечим и стройным. У него были темные, почти черные волосы, слегка завивающиеся над воротником. Цвет глаз невозможно было разглядеть, но она предположила, что они зеленые, какого-нибудь экзотического оттенка. Одет он был в странный изумрудно-зеленый сюртук и цыганский полосатый жилет. На нем были черные бриджи и начищенные до блеска черные ботфорты. Почему ее жених выбрал столь нелепый наряд?
Глаза Маргариты поднялись к его лицу. Даже издали было заметно, что он охвачен гневом: губы плотно сжаты, выражение лица грозное. Холодность его леденящего взгляда до дрожи напугала Мэг.
Гектор осторожно подтолкнул ее. Только тут она заметила, что стоит посреди прохода, как безмозглая дурочка. Собрав в кулак всю свою волю, Мэг заставила себя пройти последнюю дюжину шагов и оказалась рядом с женихом.
Гектор сухо поклонился и предложил руку невесты Николасу. Тот выжидал оскорбительно долго, прежде чем принять ее. Но когда их ладони соприкоснулись, Маргарита почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она посмотрела на его руку, крепкую и загорелую, темневшую рядом с ее белоснежной перчаткой. Тонкий белесый шрам тянулся от большого пальца, скрываясь под манжетой. Как и когда он получил этот шрам? В схватке с врагом? В любовных утехах? Или упал с лошади, накачавшись алкоголем?
Жених держал ее руку крепко, но абсолютно равнодушно, пока вел к алтарю.
Мэг смотрела прямо перед собой, пытаясь унять нервную дрожь, распространявшуюся по ее руке от его прикосновения. Наконец сосредоточила взгляд на кольце неопрятных седых волос священнослужителя. Пастор приступил к обряду, произнося положенные слова нараспев, звучным раскатистым басом. И слова его эхом разносились по церкви. Мэг смотрела на святых и ждала, затаив дыхание, что они спустятся с небес и разоблачат ее как мошенницу. Но святые и сам Господь хранили молчание.
Маргарита