значит, не видит. Он встал и тихо направился от печки к наружной двери.
– Эй, ты! – воскликнул Том, устремляя на него явно видящий взгляд блестящих глаз. – Эй, Фродо, куда пошел? Старый Бомбадил еще не ослеп. Снимай Кольцо, без него твоя рука честнее! Вернись, кончай игру и сядь рядом со мной. Поговорим еще немножко и подумаем о завтрашнем утре. Том расскажет, где дорога, чтобы вам не плутать!
Фродо засмеялся (стараясь не расстраиваться), снял Кольцо и сел на место. Том предсказал им назавтра солнечный день и веселое утро и пожелал надеяться на удачу. Но посоветовал выйти пораньше, потому что погоду в здешних местах даже Том не мог узнать заранее, она иногда менялась чаще, чем он успевал сменить куртку.
– Я не хозяин Погоды, – сказал он. – Ни одному двуногому она не подчиняется.
По его совету они решили направиться из его дома почти прямо к северу, по западному краю Могильных Холмов, – местность там ровнее, и можно было надеяться за день добраться до Большого восточного тракта, не подходя к самым страшным Могильникам. Том убеждал их не бояться, но при этом не совать нос, куда не следует.
– Идите по зеленой траве, не шутите со старыми камнями, не заходите в жилища холодных умерлий. Это позволено лишь сильным, у кого сердце не дрогнет!
Это он повторил несколько раз. Посоветовал обходить Могильники с запада, если уж придется идти мимо них. И заставил выучить песню-призыв на случай, если уж им не повезет и они попадут в беду или неприятности:
Гей, Том, друг Том, Том Бомбадил!
Мы в беде, нас услышь, поспеши, приди!
Камышом, ивняком, лесом, полем, водой,
Сквозь огонь, в ясный день и в туман под луной!
Когда они пропели ее всю вслед за ним, он, смеясь, похлопал каждого по плечу, взял свечи и отвел их в спальню.
Глава восьмая. Мгла над могильниками
В эту ночь не было никакого шума. Но под утро, то ли во сне, то ли при пробуждении, он и сам не мог сказать, Фродо послышался нежный напев, словно неяркий свет из-за серой завесы дождя; напев зазвучал громче – завеса стала вдруг стеклянно-серебряной, отодвинулась, – и перед ним открылась зеленая земля под лучами встающего солнца.
Видение растаяло, Фродо проснулся. Том уже был здесь, свистел, словно целое дерево, полное птиц, косые лучи солнца падали на холм и в открытое окно. Снаружи все было зеленым и светло-золотистым.
После завтрака, за который они снова сели без хозяев, они приготовились прощаться. На сердце легла тень, хотя трудно было печалиться в такое утро: прохладное, ясное, чистое под светло-голубым осенним небом. Легкий ветерок нес свежесть с северо-запада. Обычно медлительные хоббичьи пони резво взбрыкивали, фыркали и всем видом выражали нетерпение. Том вышел из дому, взмахнул шляпой и вот уже приплясывал у порога, желая хоббитам поскорее садиться в седла и побыстрее ехать.
Они отъехали по тропке, начинавшейся за домом и шедшей наискось к северному краю гребня холма. Перед последним крутым участком они