год в Швеции пропадает пятьсот детей? – подала голос Детеканна.
Джимми, который как раз собирался что-то опять написать на доске, обернулся.
– Что? Это правда? Мне нужна дополнительная информация. Мы из этого что-нибудь сделаем. Хорошо, Анна. – Он написал цифру на доске, но остановился. – Это вместе с иммигрантами?
– Извини? – произнесла Эллен так, словно у нее что-то застряло в горле. – А какое, по-твоему, это имеет значение?
– Естественно, никакого. Одинаково плохо, но я думаю о ценности новости и ее аспекте.
Эллен посмотрела на Детеканну.
– Никогда раньше не слышала эту цифру. Это правда?
– Да, правда, – ответила Анна. – Но большинство исчезновений не приводит ни к масштабным полицейским мероприятиям, ни к участию общественности. Чаще всего ребенка уводит один из родителей. Честно говоря, меня тоже удивила эта цифра. Об исчезновении такого рода не говорят. СМИ следят за событием, если вовлечена третья сторона, т. е. полиция.
– Да, и когда речь идет о белом ребенке из высшего общества, – вставила Эллен.
– Именно, – сказал Джимми, словно забил в гроб последний гвоздь. – Это суровая действительность. Я знаю, как несправедлив мир, когда у тебя нет денег и ты темнее, чем среднестатистический житель этой страны. – Он провел по своим темным волосам для уточнения. – Это так, но это не имеет значения, мы собрались здесь не поэтому.
– Но я не понимаю, почему не подключают полицию, когда за исчезновением стоит один из родителей? – спросила Эллен.
– Потому что чаще всего это считается спором по поводу опеки…
– Стоп. Давайте сосредоточимся на Люкке, – прервал Джимии. – Мы ограничены во времени. – Он напряженно посмотрел на часы.
– Двадцать пятое мая – международный день пропавших детей, – заметил Андреас, который возился со своим телефоном.
Все посмотрели на него.
– Прямо страшно становится! – смущенно улыбнулся он.
– Да, может быть. Кто-то похитил ее, чтобы привлечь внимание общественности к этому дню. Просто-напросто пиар-путч. – Эллен выдавила из себя улыбку.
– Черт возьми. – Андреас рассмеялся. – По-моему, в этом что-то есть.
– Анна, узнай все о семье, – попросил Джимми.
– Никто из них не проходит по уголовным делам, – заметила Эллен.
Детеканна медленно поставила чашку с чаем рядом со своей тарелкой, на которой лежали два хлебца с мармеладом. Теперь чашка стояла так, что все могли прочесть надпись. Лучшая в мире мама.
– Люкке ходит в Седегренскую школу на Эстермальме. Это частная школа, или немуниципальная, как теперь принято говорить. Во всяком случае, прибыльная. По мне – таких школ вообще не должно быть.
– Спасибо, Анна. Теперь мы знаем твою позицию по этому вопросу, – вздохнул Джимми.
Эллен невольно подумала о том, что Детеканне не мешало бы покрасить корни волос, а то у нее на голове полоса седых волос в целых два сантиметра.
– Продолжай, Анна, – устало попросил Джимми.
Эллен подошла к доске и взяла у Джимми маркер.
– Мы