против Устоев и Положений. Через несколько минут они разрушат уклад привычной жизни собственными руками… Всё, что Кантана могла делать – молчать и покорно тащиться в хвосте колонны, умоляя Покровителей пощадить Элатара, избавить его от мук и сделать удар Вершителя точным и сильным. Иного исхода Положения не предусматривали. Поэтому нужно смиренно проглотить горечь бессилия. Как бы тяжело ни было, она должна смириться с мыслью о том, что помочь Элатару уже невозможно.
Если, конечно, он не спасёт себя сам.
«Лучше быть с клеймом во лбу, но живым среди настоящих!»
Слеза обожгла щёку и девушка поспешно смахнула её перчаткой. Прав ли брат? Может быть, жалкое мгновение боли куда лучше, чем вечный позор?
Даже если это не так, Элатар никогда не осмелится перечить матери. А Анацеа давно решила, каким она хочет запомнить своего единственного сына.
Сквозь вязкую пелену песнопений прорезались шаги. Кантана почувствовала, что кто-то приближается сзади, но оборачиваться не хотелось. Тоска и страх высосали все силы.
– Слушай, Кантана, – тихий голос Нери пронёсся над плечом девушки, – нам обязательно при этом присутствовать?
Она знала, что он спросит это. Она не сомневалась…
– Нельзя отвергать приглашение, – язык Кантаны едва ворочался во рту. Девушка хотела задать тот же вопрос своей матери, но заранее знала ответ. – Этим вы нанесёте оскорбление нашему клану.
Кантана, конечно, отпустила бы Нери и Мию, будь у неё такое полномочие. Ни к чему иномирянам проникаться чужими обычаями. Их место – в другой стихии. Там, где рождение новой жизни не должно оборачиваться жертвой. Там, где огромные столбы с окнами подпирают мутное небо и блестящие черви снуют меж ними, бегая по натянутым канатам. Но идти на вольность было рискованно. Мать, непременно, сочла бы такой жест за прямое оскорбление. Ведь даже Вайрана приехала на Посвящение, хотя уже много сезонов не была в родном доме. Весь Девятый Холм знал, на какой ноте старшая дочь разбежалась с Анацеа…
– Но… – протянул Нери робко. Кантана чувствовала, как юноша мнётся, подбирая слова. И понимала, что это отнюдь не от смущения.
– Это не так страшно, как ты думаешь, Нери, – обернувшись, девушка встретила раскрасневшееся лицо парня. Отложной воротничок его рубашки топорщился под оскудневшим водопадом волос. «Ему очень идёт белый шёлк, – пропел в голове ехидный голосок Сасси, – не находишь, Бессамори?»
Тяжёлый случай! Даже в столь страшный и волнующий момент голову посещают запретные мысли. Почтенные Покровители, где же ваша милость?! Кто бы выстриг скверну из разума, как клок шерсти с паршивого овечьего руна?!
– Они же убьют его у нас на глазах! – губы Нери задрожали. Радужки взбудоражено забегали. – Это самое настоящее зверство!
– Не убьют, а отправят к Покровителям, – поправила девушка, почувствовав, как спина становится горячей от ужаса. Процесс пугал её не меньше, чем гостя. –