у коменданта было прохладно. Через приоткрытую форточку ноябрьский ветер надувал благородную штору, неспешно перебирая ее бархатные складки. Комендантом оказался подтянутый капитан лет сорока пяти с зачесанными назад светлыми редеющими волосами. Над левым нагрудным карманом Щедрин заметил двухрядную планку. Строгий по должности взгляд растаял при виде столь нелепого посетителя. Улыбка на мгновение вскинула верхнюю губу офицера. В углу за небольшим бюро, уставленном чернильницами, сидел секретарь, исполнявший и обязанности переводчика.
– Что это у Вас в руках, надеюсь, не бомба?
– Нет… господин комендант, – памятуя о наказе Устименко, сказал Щедрин, – бомба не наш метод. Мы люди культуры. Я из музея графа. Вел экскурсии.
– О чем просите?
– Прошу?
– Здесь все о чём-то просят.
– Как я могу к Вам обращаться, господин комендант?
– Капитан Гаус, если Вам будет угодно.
– Господин капитан Гаус, я не прошу, я пришел предложить вам сделку.
– Вот как. Неожиданно. Прошу, присаживайтесь.
Щедрин наконец–то освободился от своей мраморной вериги. Накрыл её шляпой. Размял уставшие кисти. Капитан простучал мундштук, закурил.
– Итак.
– Господин комендант, я служу в музее…
– Вы директор?
– Я смотритель, – уклончиво ответил Щедрин, – мне поручено сохранить имущество музея.
– Сохранить? Для кого? Для Советов? Вы еще на что–то надеетесь?
– Для всего человечества. Культурные ценности равнодушны к политике, – заметив, что комендант кивнул, Щедрин приободрился. – В нашем музее за 100 лет собраны богатейшие коллекции книг, скульптур, картин.
– Картин? Это интересно!
Щедрин понял, что проговорился, но быстро нашёлся.
– Копий, господин комендант. К сожалению, в нашем музее были только копии. Подлинники, – Щедрин замялся, – находятся совсем в других местах. Но вот сам дворец весьма оригинален. И теперь он под угрозой. Я пришел сообщить Вам, что еще неделя и эти румынские варвары разнесут его по своим кибиткам. Они устроили склад амуниции и продовольствия в залах. Вчера они разрушили балюстраду, – смотритель продемонстрировал коменданту шар. – Завтра примутся за сам дворец. Вряд ли господам офицерам из Германии захочется посещать развалины. Я предлагаю восстановить экспозиции и открыть музей для экскурсий. При дворце находится его бывший директор, Антонов Владимир Алексеевич, он мог бы все наладить.
– А почему он сам не пришёл?
– Он болен, ревматизм, спина, – Щедрин заохал, театрально схватившись за поясницу. Гаус и переводчик заулыбались.
– Это весьма похвальное предложение. И очень неожиданное. Вы просите не для себя. Как Вас зовут? Где Вы родились?
– Щедрин Сергей Григорьевич. Мои предки жили в Москве со времен Екатерины Великой.
– О! Екатерина, да. Я слышал, она была немка. Но она правила вами русскими.
– Да. Более тридцати