два, а самому Алексу, выходит, был двадцать один год.
Как-то раз, уже накануне их отъезда, Герман сказал брату, что отлучится ненадолго.
– Ты собираешься к ней? К той девушке?
– Да, – последовал короткий ответ.
– Хочешь попрощаться? Я бы на твоем месте не стал этого делать. Девчонки не умеют расставаться по-хорошему. Будут слезы, истерика… Может, лучше просто исчезнуть?
– Я хочу, чтобы она ехала с нами.
Сначала Алекс решил, что Герман его разыгрывает, но, присмотревшись, понял – брат говорит серьезно. В его темно-карих глазах не было и намека на шутку.
– Послушай, мне кажется, Влад не одобрит эту идею. Мы уже не мальчишки и должны уметь расставаться с полюбившимися нам игрушками, если этого требует долг.
– Не говори мне о долге, ясно? – Герман вдруг подступил к нему вплотную и глянул так, что Алекс затих. Старший брат всегда был чуть-чуть выше, и это преимущество в росте вкупе с пристальным взглядом в очередной раз заставило Александра отвести взгляд и замолчать.
– Кроме того, – прибавил будущий наследник рода, – Влад сам говорил, что мне нужно найти ее. И я, кажется, нашел. Так что ехать придется, а ты, – он улыбнулся, не выдержав напряженной обстановки, и широкая улыбка продемонстрировала чуть укрупненные островатые клыки, – ты, мой друг, можешь только пожелать мне удачи!
Герман уехал, не сказав, когда его ждать назад. Времени до отъезда оставалось все меньше, и Алексу выпало собирать чемоданы за двоих.
Со своими пожитками он управился быстро, упаковав их в две небольших сумки. Его скромная комната вмещала не так уж много. Позднее, когда Герман выкупил и присоединил верхний этаж, она и вовсе стала гардеробной – кладовкой с рядами полок и высоким узким окном в конце.
Вещи Германа младший брат собирал с большим знанием дела, хорошо помня все его привычки. Вопросы возникли только с одним предметом.
Большая картина висела на стене у самого входа в ванную. С нее улыбалась зеленоглазая девушка, чьи непослушные рыжие волосы разметались по сторонам. Она походила на солнце, ласковое дневное светило – такое, каким видят его смертные.
Алекс в то время еще увлекался живописью и однажды нарисовал портрет загадочной подруги брата по фотографии, взятой с ее личной странички в соцсети. Картина вышла превосходная, но при мысли, что рисунок останется у него, Александр заливался краской, и потому просто подарил полотно брату. Тот повесил его пусть и у себя в комнате, но на виду, к большой радости автора.
Теперь, когда сама натурщица могла отправиться в дорогу вместе с семейством Мареш, младший из братьев не находил себе места. Он то и дело проходил мимо картины на стене, останавливаясь и подолгу разглядывая ее. Из двух девушек Алекс предпочел бы компанию нарисованной, и потому бечевка и упаковочная бумага лежали наготове. Однако он медлил.
Герман