семя». То есть варили льняное семя, получалась омерзительная желеобразная полужидкая, извиняюсь, как сопли, масса, и этой «прелестью» намазывали голову. А затем расчёской и пальцами выкладывали такие, как в тридцатые годы, волны.
– На практику пошла на Остоженку? – вспомнил я.
– На Остоженку, – весело подтвердила Таня. – Это была мужская парикмахерская без женского зала.
– А ты у них так и называлась – практикантка?
– Да, практикантка. Я же там у них на практике была.
– А сколько было мастеров?
– По-моему, всего четыре кресла было.
– А график работы какой?
– Посменно. Если, например, ты работаешь сегодня утром с восьми утра до пятнадцати ноль-ноль, то завтра ты с пятнадцати ноль-ноль до двадцати двух ноль-ноль. По семь часов работали. Подсовывали мне там всё больше детей и стариков. А почему? Это самые дешёвые виды работы. И мастера, которые, естественно, работали себе на карман, – они этими работами брезговали. Потому что это всего сорок копеек. То есть сорок копеек, если это «скобка» или «полька» или так называемая «канадка». Если это «бокс» или «полубокс», это и того меньше, пятнадцать копеек. Они с охотой отдавали эти дешевые виды работ, потому что самое вкусное в мужской парикмахерской жизни тогда было – модельная стрижка. Модельная стрижка – это стрижка на пальцах. Она стоила рубль тридцать. А так как модельная стрижка одна никогда не делалась…
– «Стрижка на пальцах» – это термин такой?
– Да-да-да. Пряди зажимались между двумя пальцами, натягивалась прядь и срезалось над пальцами. И под пальцами оставалось то, что, собственно, ты и отмерила. И так прорабатывалась вся голова. Плюс какие-то углы обязательно задавались. Это называется «градуировка». Поэтому «модельная». То есть ты делаешь некую модель из волос, как скульптор делает своё произведение из глины. А такие простые стрижки, как «бокс», «полубокс», «полька», они делаются на расчёске. То есть ты расчёской, не пальцами, подцепляешь прядь и отрезаешь либо ножницами, либо машинкой. И так вот шаг за шагом.
– А грязную работу – практикантке?
– Ну, она не грязная, она дешёвая. Если модельная стрижка только одна стоила рубль тридцать, без мытья головы, которое стоило тридцать пять копеек, плюс ты помыл голову, её нужно высушить. Где высушить, там и укладка. Причём клиент же не знал всё это. Ты ему говоришь: «Давайте подсушим голову». Ну, он же не пойдёт на улицу с мокрой головой. «Ну, конечно, давайте». А ты вместо сушки ему делаешь укладку. Это ещё, допустим, сколько-то. А укладку же тоже делаешь на некий состав, на укладывающее средство. Или это гель, или это жидкость для укладки волос. Это ещё накрутка денег. А когда ты всё это уложила на эту жидкость, ты же должна зафиксировать причёску. Ещё брызгаешь сверху лаком. Рубль тридцать, таким образом, превращался в три рубля пять копеек. Три ноль пять, как сейчас помню. Но особо состоятельные люди, которые