самую большую в своей жизни ошибку, которая стала для неё самой большой в жизни радостью. Потеряв в итоге одного Локлана, она получила другого, маленького и хорошенького, который теперь всегда был при ней и который никогда её не предаст.
– Закра и ещё кое-что сказала, – продолжала между тем Мев. – Закончив тараторить, она взяла полную пригоршню снега, растерла его по лицу и стала громко ныть, что, мол, вот так она оплакивает всех тех, кому не суждено дожить до следующей зимы. Потому что буря придет не одна, а в сопровождении целого стада лошадей, на которых будут сидеть верхом, как она выразилась, «наши бывшие братья из дальней лощины». И что мы снова с ними объединимся кровью, и что крови хватит на вторую Бехему. Как тебе это понравится?
– Жуть какая-то… Может быть, у неё там на мосту живот разболелся? – улыбнулась Шелта.
– А мне от этой истории не по себе, – призналась Мев. – Если бы кто другой сказал, я бы тоже внимания не обратила, но Закра только прикидывается сумасшедшей. Просто она видит то, что мы не видим, и слышит то, что мы не слышим.
– А я вот слышу, что он проснулся, – встрепенулась Шелта и поспешила к захныкавшему сыну.
О последнем пророчестве Закры Мев размышляла всю дорогу домой. Оттого и под сани чуть не угодила, что задумалась. Не так давно, неподалеку от Вайла’туна, там, где в карьере добывали глину, произошла нехорошая стычка между строителями и какими-то странными всадниками, которые, по рассказам, были здоровенного роста, с головы до ног в доспехах, а на шлемах имели причудливые украшения в виде разноцветных ленточек. Стычка вышла кровавая, досталось и тем, и другим, но в итоге непрошеных гостей удалось обратить в бегство. Кто это был и зачем появился, никто доподлинно не знал. Те, что их видели, уверяли, будто это точно не дикари. Да и кто бы спорил, поскольку лошадей у шеважа отродясь не водилось, а тех, что попадали к ним в руки от убитых или раненых вабонов, они, говорят, сразу же забивали до смерти и съедали, не представляя себе иного применения подобным животным. О том, чтобы кто-то мог наведаться к ним в гости из краев совсем отдаленных, вабоны по простоте душевной задумывались редко. Им вполне хватало опасной близости рыжих соседей да недавно появившихся россказней о ещё одном всаднике, узкоглазом, в широкополой шляпе, который появился однажды на краю Пограничья и чуть ли не в одиночку помог тамошнему туну справиться с нападением вконец обнаглевших дикарей. Так что вообще-то могло быть всякое, ибо дурное, как говорится, ищет дурь, а больное – хворь. Однако Мев, привыкшей думать и рассуждать обычным манером, всё-таки не верилось, будто кроме них и шеважа в округе ещё кто-то есть. Правда, говоря «округа», она понимала, что дальше, наверняка, что-нибудь да находится, а там, глядишь, и ещё кто-нибудь живет, но долго удерживаться на этой мысли она не умела – пугалась и соскакивала на более привычное, замкнутое, соседское.