баков. Ботинки, доставшиеся мне от Банкрофта вместе с костюмом, были на тонкой подошве и не обеспечивали достаточного сцепления. Лишь безупречное действие нейрохимии позволяло удерживать равновесие.
Пробегая возле двух груд хлама у обочины, монгол оглянулся и увидел, что я не отстаю от него, так что сразу за второй машиной метнулся налево. Я попытался поменять траекторию и пересечь улицу под острым углом, до этих брошенных автомобилей, но мой противник великолепно рассчитал манёвр. Я едва успел поравняться с первой машиной, как меня занесло. Наткнувшись на ржавый капот, я отлетел на закрытую жалюзи витрину. Металл лязгнул и зашипел; меня ужалил заряд низкого напряжения, предназначенный для отпугивания грабителей. Монгол тем временем перебежал через дорогу, увеличив разделяющее нас расстояние еще на добрый десяток метров.
Над головой мелькали огни воздушных транспортных средств. Заметив убегающую фигуру, я оторвался от обочины, проклиная себя за глупый порыв, из-за которого я отказался от предложенного Банкрофтом оружия. На таком расстоянии лучевой бластер без труда оторвал бы монголу ноги. А так мне пришлось бежать за ним, пытаясь выжать из легких всё, чтобы сократить дистанцию между нами. Может быть, удастся его напугать, вынудить споткнуться.
Произошло не совсем то, хотя и очень похожее. Здания слева закончились, уступив место пустырю, обнесенному покосившимся забором. Ещё раз обернувшись, монгол допустил первую ошибку. Он остановился и бросился на забор, проломившийся под его тяжестью, и побежал в темноту.
Усмехнувшись, я последовал за ним. Наконец у меня появилось преимущество.
Вероятно, монгол рассчитывал, что я потеряю его в темноте, или надеялся, что я подверну ногу на неровной поверхности. Но закалка чрезвычайных посланников мгновенно расширила до предела мои зрачки, приспосабливая зрение к условиям недостаточной освещённости, и с молниеносной быстротой проложила путь по ухабам и рытвинам. Нейрохимия позволила переставлять ноги не менее стремительно. Поверхность растворялась подо мной, как это было во сне с участием Джимми де Сото. Не более чем через сто метров я должен был настичь своего «приятеля», если только и он не усовершенствовал зрение.
Как выяснилось, пустырь заканчивался раньше, чем мне хотелось бы, но к моменту, когда мы добежали до противоположного забора, между нами уже не было и первоначальных десяти метров. Монгол забрался на проволочное ограждение, спрыгнул на землю и побежал по улице, пока я ещё лез наверх. Вдруг он резко остановился. Я перебрался через проволоку и легко соскочил вниз. Должно быть, монгол услышал звук прыжка, потому что он обернулся, распрямляясь и щёлкая на ходу собираемым оружием. Увидев дуло, я упал на землю.
Я врезался в мостовую со всего размаха, ободрав ладони, и перекатился набок. Молния вспорола ночь там, где я только что стоял. Запах озона; треск разорванного воздуха ударил по барабанным перепонкам. Я покатился дальше, и бластер выпустил новую порцию раскалённых