Анатолий Степанович Иванов

Повитель


Скачать книгу

отрезан изменниками – калединцами, в северных же губерниях хлеба для себя не хватает, так что нам здесь, петроградцам, приходится вести двойную борьбу – с буржуазией и с голодом…»

      – Видали! – обернулся Федот к народу. – С буржуазией, то есть с такими, как Лопатин наш… да еще кое-кто. И с голодом…

      – «Борьба становится страшно напряженной, – продолжал читать Веселов, – и ваша товарищеская поддержка нам необходима. Голод – это страшное орудие в руках буржуазии, и от вас, товарищи сибиряки, зависит не дать буржуазии воспользоваться этим орудием и восторжествовать над революцией. Товарищи сибиряки, мы просим вас, как ваши братья по крови и плоти, снабдите красный Петроград – это мозг и сердце великой русской революции – хлебом, и тогда дело свободы русского народа будет обеспечено…»

      – Понятно, чего там… Красно написано, да только не для нас… – крикнул, не вытерпев, Игнат Исаев.

      – Как не для нас, как не для нас?! – замахал руками Федот.

      – Ясно все, Андрей. Сколь можем – поможем… – отчетливо сказал Авдей Калугин.

      – Говори, по скольку пудов с каждого двора положено…

      – С кого положено – пусть берут. А у меня нету хлеба… – не сдавался Исаев.

      Андрей еще подождал, пока немного улягутся страсти. Потом проговорил:

      – Нам надо собрать двести пятьдесят пудов. Мы распределили тут, кому сколько сдать… У кого только на семена осталось – брать не будем…

      Последние слова Андрея потонули в поднявшемся гвалте. Кричали преимущественно зажиточные, и громче всех – Игнат Исаев:

      – Видали – они уже распределили…

      – А ты считал, сколь у меня хлеба?

      – Вот те и Советы – грабят народ…

      Демьян Сухов, молчавший до этого, вдруг сказал неожиданно для всех, обращаясь к Исаеву:

      – Да ведь слышал же ты, Игнат Дементьевич, – люди в Петрограде голодают.

      – А по мне хоть повсюду пусть подохнут… Ишь ты, жалостливый какой нашелся!..

      Веселов закричал, перекрывая все голоса:

      – Ти-хо! Спокойно, говорю!..

      Шум медленно пошел на убыль. Не дожидаясь, когда он стихнет окончательно, Андрей проговорил сурово:

      – Насчет хлеба разговор не шуточный у нас…

      Петр Бородин не стал дожидаться конца собрания, побежал домой. Он с таким грохотом швырнул свою палку в угол, что Григорий, привычный к таким возвращениям отца, на этот раз удивленно поднял голову:

      – Чего ты гремишь?

      – Чего, чего… Хлеб отбирать будут, вот что! Господи, что за напасти на нас!!

      – Кто будет отбирать хлеб, почему?

      – Почему? Сходи на улицу. Народ расскажет тебе…

      Григорий оделся и вышел.

      Вечером Петр Бородин, отодвинув чашку с чаем, спросил у сына:

      – Что же, Гришенька, делать будем? Может, закопаем хлебушек?

      – Как ты закопаешь? Земля-то мерзлая еще.

      – А как же быть тогда?

      Григорий молча поднялся и пошел спать. Утром вывел из конюшни лошадь и стал запрягать.

      – Куда? – высунулся было