кувшин воды. Мои родственники собрались здесь для серьезных дел.
– Удивительно, что я все еще вижу тебя в Риме, Непот, – сказал я. – Я думал, тебе отдали Сардинию.
– Я передал ее другому, – ответил бывший претор. – Вместо меня ее взял Веттий.
Непот был высоким человеком с военной выправкой. Он единственный среди лидеров нашего рода поддерживал Помпея. С этим мирились, потому что если б Помпей стал диктатором, по крайней мере, одного из нас не казнили бы и не сослали, и семья сохранила бы бо́льшую часть своих земель.
– Твое решение можно только одобрить, – сказал я Непоту. – Я бы не принял Сардинию, даже если б выиграл ее в кости.
Кретик скорчил гримасу.
– Ты не изменился, Деций. Ты – законченный политический идиот. Непот остается в Риме потому, что собирается в следующем году баллотироваться в консулы.
– Это многое объясняет, – сказал я. – Проконсульская провинция в любой день обойдет Сардинию. И каков будущий приз?
– Устранив угрозу вторжения чужеземцев, он получит Ближнюю Испанию, – сказал отец.
Никто не предполагал, что Непота могут победить на выборах или что он, устраняя угрозу, может и не получить желаемую провинцию. Когда Цецилии Метеллы сходились на том, что один из них станет консулом, они этого добивались. А Испания была территорией Метеллов почти двести лет. Мы правили там так долго, что Испания сделалась нашим главным политическим оплотом, уступая только нашим италийским землям.
– Следующий год будет плохим, – заметил Кретик. – Клодий станет противостоять Цицерону и сможет наделать больших бед. Еще через год нам понадобится как можно больше влияния, чтобы исправить все, что он натворит. Сципион также будет баллотироваться – в курульные эдилы.
Сципион, бледный, утонченный мужчина лет тридцати пяти, кивнул.
– В качестве эдила я буду проводить игры на похоронах моего отца. Я собираюсь организовать особенно великолепные выступления гладиаторов.
Его приемный отец, старый Метелл Пий, умер четыре года назад. Уже вошло в обычай откладывать похоронные игры до тех пор, пока наследник не получит пост эдила, ответственного за публичные зрелища. Тогда он сможет выполнить одновременно и свой гражданский, и свой сыновний долг и завоевать популярность, чтобы избраться на более высокую должность. Когда Цезарь был эдилом, он установил неправдоподобно высокую планку расходов на зрелища.
– Клодий будет баламутить простолюдинов, а ничто так не покупает их верность, как ряд хороших игр, – заметил я. – Но это будет дорого стоить.
– Ты, конечно, внесешь свой вклад, – сказал отец.
Лучше б я держал рот на замке.
– Все это абсолютно несущественно по сравнению с главным делом нынешнего вечера, – сменил тему Кретик. – Деций, ты знаешь, что Целера отравили, не так ли?
– Я знал, что он умер и что умер не насильственной смертью, не от болезни и не от несчастного случая, случившегося при свидетелях, – ответил я. – Люди всегда подозревают яд, когда выдающийся человек умирает без видимых