Конечно, отсюда могли что-то забрать. Но в ящиках ничего перевернуто не было.
– Пойдемте посмотрим еще, – предложил я. – Проверим выход из подвала с внутренней стороны.
Люси повела меня к изогнутой лестнице с чугунными перилами. Она вела на нижний этаж. Пока мы спускались, я спросил:
– А что вы можете сказать про Мириам? Ваш отец был писателем. А она?
– Она обслуживала отца.
Что-то в ее интонации говорило о том, что речь идет не только о ведении домашнего хозяйства.
– А до этого?
– Была фотографом. Делала портреты. Они с отцом познакомились, когда в издательстве его попросили сфотографироваться для обложки. Они переиздавали пару его ранних книг, и она пришла к нему домой, чтобы сделать фотографии, и осталась там на неделю.
В голосе Люси прозвучала нотка осуждения.
Внизу у лестницы стоял огромный книжный шкаф с солидными фолиантами величиной с журнальный столик. Взглянув на корешки, я увидел, что часть из них была посвящена кино. Книги об Орсоне Уэллсе, Стивене Спилберге, Франсуа Трюффо, Альфреде Хичкоке. Несколько томов о сексе в истории кинематографа. Один из них назывался «Разврат в кино».
Заметив мой интерес, Люси сказала:
– Я сто раз просила отца убрать их подальше от Кристал, но он всякий раз говорил, что она слишком мала, чтобы обращать внимание на такие вещи.
– Кристал часто бывала здесь?
– Она обожала дедушку. По характеру Кристи довольно скрытная, но я это чувствовала. Они с отцом были большими друзьями. Он тоже любил внучку и многое прощал. Был снисходителен ко всем ее слабостям и капризам, что для него совсем не характерно.
– Что вы имеете в виду?
– Мой отец и его жена были большими эгоистами и не слишком считались с окружающими. Мириам принадлежала к категории людей, которые включают музыку на полную мощность и искренне удивляются, когда соседи начинают протестовать. В этом смысле они с отцом идеально подходили друг другу. Классические гедонисты.
– Ваш отец любил только себя?
– В общем, да, но, мне кажется, для дочери и внучки он делал исключение.
Дома в стиле ранчо обычно имеют большой подвал, и это здание не было исключением. Мы спустились в большое помещение, где стоял большой бильярдный стол и настольный футбол, а на стене висело с полдюжины досок для игры в пинбол. Но самым интересным, во всяком случае, для мальчишки, который все еще сидел во мне, была огромная гоночная трасса. Она выглядела совсем как настоящая: с холмами, деревьями, домами и трибунами, заполненными миниатюрными фигурками людей.
– Похоже, ваш отец любил всякие игры.
– Да, – подтвердила Люси, все еще стоявшая у шкафа с книгами. – В душе он оставался мальчишкой.
Я осмотрел раздвижную дверь, за которой находился бассейн. Если сигнализация была отключена, злоумышленник легко мог войти через нее. Но рядом не было пульта, значит, проник он все-таки через главный вход.
– Здесь есть камеры? – поинтересовался я.
– Нет. У отца вообще не было камер наблюдения.
Жаль. Я вернулся