наводит порядок в этом крыле. По-моему, в доме всего трое слуг: экономка и две горничные. Большая часть дома законсервирована до лучших времен.
Чрезмерно развитое воображение Грейс неожиданно выдало картинку прелестного старого здания, полностью покрытого шариками нафталина. Она едва сдержала смех. Но воспоминание о словах «моя дорогая мисс Патерсон» не вызвало смеха. Она хотела прижать их к себе.
– Ты сегодня чистишь канавы, Джек?
– Подрезаю кусты, – вздохнул он. – Я восхищаюсь людьми вроде Хейзела и Мориса, они знают о фермах все на свете. Я же могу заниматься работой, требующей только грубой силы, и хотя напряжение невыносимо, есть и хорошие стороны… Правда, иногда я чувствую себя невыразимо глупым. Они никогда не теряют терпения, если я чего-то не понимаю, но, бьюсь об заклад, умирают от смеха в пабе, вспоминая мои промахи.
– Они не станут злорадствовать, Джек, и, кроме того, ты можешь спасать жизни, а они – нет.
– Я успел окончить половину третьего курса, поэтому вполне могу попытаться. Но до настоящего доктора мне далеко.
Они ехали в приятном молчании, пока не добрались до задних ворот поместья.
– Готова к уроку вождения, Грейс?
Желудок девушки сделал сальто. Свидание, а теперь и урок вождения.
– Я бы с удовольствием, Джек.
– Думаю, по утрам в субботу – лучшее время, хотя я попрошу ее светлость позволения занять и несколько вечеров, после чая, разумеется. Темнеет поздно, а учиться легче при дневном свете.
Грейс снова полюбовалась великолепным домом.
– Джек, ты никогда не думал, что произошла ошибка и никакой войны нет?
Прежде чем ответить, он подвел машину к коровнику.
– Нет, я слишком хорошо знаю, что идет война. Я слушаю радио, читаю газеты, но, кажется, понимаю, о чем ты. Где бои? Где немецкие самолеты, которым поручено превратить Англию в руины? Заметь, ходят слухи, что летом здесь будет жарко. Правда, ввели карточки, но мы едим, как короли, хотя миссис Лав твердит, что все изменится, когда приедут другие. И тогда на стол уже не будут подаваться те великолепные колбаски из шотландского поместья его светлости. И если война продолжится, практически все продукты будут выдаваться по карточкам.
– Я этого не знала.
Грейс вспомнила, как леди Элис говорила, что, живя в поместье, она научится большему, чем просто зарезать свинью. Грейс искренне надеялась: ее никогда не попросят резать свинью, но, несомненно, училась не только уходу за животными и обработке земли, но и верно судить о людях. Бесценные уроки.
– Улыбнись, Грейс, ты выглядишь грустной. Я с нетерпением жду субботних танцев. Наденешь то хорошенькое платьице?
Она покраснела, и не только потому, что он запомнил платье.
– Да, другого у меня нет.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Наконец Джек открыл дверь.
– Пожалуй, нужно приниматься за мойку бидонов, или Хейзел задаст нам жару, и поверь, он куда более устрашающий, чем леди Элис.
С этими словами он спрыгнул с грузовика.
– Я