Последнее излучали глаза большинства персонала, но особенно Носова и, кажется, даже Ясенского. Впрочем, насчёт Ясенского, может он и ошибался, но с остальными ему было всё понятно.
Любовь на войне, пусть даже в относительном тылу, – дело весёлое и радостное, но, увы, редкостное и опасное. Редкостное потому, что одна девчонка приходилась на сто, а может и более ребят, а опасное потому, что никогда не знаешь, чем вся эта любовь закончится, впрочем, как часто и в мирное время. Однако люди устроены так, что пренебрегают болью, когда весело и радостно, либо, по крайней мере, до тех пор, пока не болит.
Всякому ясно, на войне риск потери возлюбленного возрастает в разы. Однако, как ему казалось тогда, любовь на этот раз смела все преграды, в том числе и войну.
Всё же было в Зимине качество, которое досталось ему наверно от Деда. На своей настоящей службе, служении другим людям, той работе, которой он отдавался со всем пылом своих молодых и нерастраченных сил, он постоянно наблюдал Элю и общался с ней. Но он чётко теперь смог поставить грань между своими чувствами к ней и людьми, которые требовали его заботы и именно от него, Вилора Зимина, в какой то мере зависела их жизнь и судьба
Девушка чувствовала это как бы двоякое отношение к себе этого молодого врача, прекрасно понимая его, поэтому только и могла ожидать объяснения, которое вскоре и последовало… Их, как и всех влюблённых в мире, сблизили похожие чувства и близость дыхания смерти, даваемая войной. Дыхание смерти истинную любовь лишь усиливает, а неистинная тут же показывает своё истинное лицо. (А что такое неистинная любовь, разве бывает таковая? Да, ответило второе Я автора и написало следующее: «Это любовь – захватчик, впрочем для неё было бы хорошо придумать другое слово для обозначения; разве это любовь?!).
…Наконец то поступил приказ, которого все здесь ожидали. Пришло распоряжении о свёртывании госпиталя и его передислокации в городок Н., что находился уже в Западной Белоруссии.
…Они объяснились с Элей как раз за день до отъезда на новое место размещения госпиталя.
Госпиталь погружали в крытые полуторки целый день, а на следующий подошла колонна из трёх специальных автобусов, куда поместили раненых, не подлежащих отправке в глубокий тыл, и, караван, наконец, тронулся в путь, который занял, при своей медлительной осторожности, с перерывами на вынужденные остановки, более суток.
Городок Н., куда они прибыли, ненамного отличался от прежнего, если чем, то своей католической кирхой на одном своём конце, и православной церквушкой, на другой. Расположился госпиталь в здании школы невдалеке от той кирхи. Не успели они как следует развернуться, как прибыла первая партия тяжелораненых.
Вилор всё также выполнял свою работу и наблюдал. Он всегда любил наблюдать, с самого своего раннего детства, и, трудно сказать, кто его этому научил. Природная любознательность, врождённая склонность и любовь к исследованию того,