благоверная Лизавета Капитонна, – на заросшем лице деда заиграла улыбка. – Добрые оне люди.
Павел Иванович посмотрел на часы. Приближалось время намеченной встречи с Леопольдом Фомичом.
– Вижу, сынок, тебе идтить надо… Да и я пойду, – кряхтя, старик поплелся по каменистой дороге в сторону гостевого дома. Павел Иванович еще некоторое время задумчиво смотрел в сторону далеких, голубых вершин, затем и сам направился к гостевому дому.
Вернувшись в гостевой дом, Павел Иванович постучал в административный номер. Ответа не последовало. Со стороны кухни доносились звуки музыки. Он спустился. Елизавета Капитоновна занималась приготовлениями к ужину.
– Как устроились, Павел Иванович?
– Спасибо, все замечательно… а Леопольд Фомич еще не вернулся?
– Сама жду с минуты на минуту.
Павел Иванович поднялся в свой номер, открыл дорожную сумку и, бережно достав из-под одежды игрушечного белого кролика, размером чуть больше ладони, посадил его на подоконник.
– Надеюсь, тебе здесь понравится, хотя… вид из окна не очень…
Потом опять вернулся к сумке и достал со дна кожаный, местами потертый от времени альбом. Сел в кресло, положил альбом на колени, поглаживая его гладкую поверхность. Размышляя, погрузился в себя…
Стук в дверь прервал его раздумья. Он быстро вернул альбом под одежду на дно сумки и открыл дверь.
– Добрый вечер, извините, если заставил вас ждать, – бодрый голос сопровождал появление Леопольда Фомича. – Если не возражаете, мы могли бы пройти в альпийскую комнату. Это – хорошее, уединенное место, где мы сможем обсудить сделку. Жду вас в холле.
Закрыв за Леопольдом Фомичом дверь, Павел Иванович обернулся к сумке, снова осторожно вытащил альбом и, бережно завернув его в пакет, вышел в холл. Мужчины поднялись по лестнице на небольшую площадку второго этажа. Отперев массивную деревянную дверь, они оказались в круглой мансардной комнате, окруженной по периметру окнами. Свет солнца, медленно погружающегося за вершину Медвежьего хребта, окрашивал стены в золотисто-оранжевые тона. Создавалось ощущение, будто комната излучает мягкий, теплый свет.
– Как вам моя альпийская комната? Посмотрите, какой отсюда открывается вид на хребет.
– Вижу, вижу… так сказать, какие перспективы можно извлечь из этой панорамы. Достаточно бросить несколько мимолетных взглядов, и в памяти запечатлеется этот вид. Позже, в городе, останется только воспроизвести увиденное на холсте…
– В вас говорит художник. А я в душе философ… люблю посидеть здесь вот именно в эти часы, наблюдая, как солнечный диск медленно опускается за хребет. Я стараюсь каждый вечер поймать этот момент. Все треволнения дня уносятся прочь. Посмотрите… у вас не создается ощущение, что вы как будто и сами находитесь вне Вселенной, парите вместе с солнцем на некой вершине мира? У Шекспира где-то есть строчки: «О, ты – властелин мира, и горы склоняются к твоим ногам, и солнце благосклонно дарит тебе свой свет…».
– А небо… –