что у всех его обитательниц была с ними проблема, но однако жить они предпочитали на жилплощади мужчины, а пустовавшая квартира либо сдавалась (конечно же, девушке, в доме охотно селились студентки недалеко расположенного техникума, прознав, что среди соседей нет мужиков и уж точно никто не станет домогаться), либо ее обитательница жила гостевым браком, как Иветта. Ахмелюк в этом доме бывал часто в свое время, но отметил, что уже, несмотря на хорошую память на цифры, успел подзабыть, в какой квартире она обитает.
Отойдя на фасадную сторону – вход осуществлялся через одноэтажную боковую пристройку и был индивидуальным в каждую квартиру, – он попытался разглядеть, в каком из окон мерцает свет, хотя все они были темными, все же удалось заметить слабо мерцавшее окно на втором этаже во второй квартире. Да, все верно: она живет во второй, в первой… да фиг с ними, не возвращаться же сюда он надумал? Он сюда приехал по делу и максимум через часок уедет назад.
Дверь ему она открыла не сразу, может, задремала, пока ждала, – хотя на лице ни капли сонливости, – или другие какие важные вопросы решала.
– Сразу к делу, без сантиментов, – коротко обрубил Ахмелюк, снимая ботинки в прихожей.
– Сразу так сразу. Тебе чай или кофе? – вздохнула Иветта.
Она уже забыла, что он предпочитает, это хорошо.
– Ничего. Только изложение твоей проблемы и как можно скорее.
– Тогда пошли наверх, не хочу на кухне сидеть, тут неубрано у меня.
– Приучил нынешний к порядку?
– Скоро отучусь. Нет у меня больше нынешнего.
– А что с ним?
Поднялись наверх, вошли в уютную небольшую спаленку, Иветта села на кровать, сжав колени, – она абсолютно всегда так сидела, неважно, была ли в безопасных брюках или в опасной короткой широкой юбке, могущей открыть посторонним взорам что-либо излишнее, – и с еще более тяжким вздохом объявила:
– Бросил меня нынешний, потому что я не женщина.
– А кто ты? Мужчина, поменявший пол? Трансгендер? – фыркнул Ахмелюк.
– Нет, просто пустая женская оболочка. Рожать-то я не могу, как ты знаешь.
– Пшшш! И что?
– А ему надо наследников, вот что, – заключила она.
– Ну и искал бы себе сразу мадам с безупречно исправным родильным аппаратом и точной наводкой на продолжение рода. Ты детей мало того что не можешь родить, ты их еще и не хочешь, насколько я знаю. Или захотела?
– Не захотела, ты меня знаешь не хуже и в курсе, что изменить меня не в силах никакой мужчина, я буду делать то, что хочу, и буду собой.
– Знаешь, налей-ка мне все же что-нибудь. Я так соображать не могу. Мне надо загнать в тело либо этанола, либо кофеина. Первое отменяется, ибо я на колесах. Остается второе. Чай, кофе, да хоть какао, неважно, что у тебя есть, лишь бы не бурда со сгущенкой, какой в армии поили.
– У меня есть все. Я сделаю тебе