ещё часок по поместью и озябнув, вернулся к себе. Было около двенадцати.
– Если я Вам понадоблюсь, сударь, так я в людской. Позвоните – сразу приду, – сообщил Миша.
– Погоди, мой друг, не уходи. Поговорим немного, я ведь ничегошеньки не знаю. Давай-ка, чаю вместе выпьем!
– С ромом изволите? Или со сливками? – деловито спросил слуга.
– Не надо рому. С сахаром и печеньем, ладно?
Миша вышел и вскоре вернулся с блюдом свежайших, теплых ещё кренделей, сахарницей, молочником и заварным чайником. Минут через десять Ефросинья внесла самовар, важно пыхающий паром.
– Бон аппетит! – пожелала она Антуану.
– Мерси… – растерялся тот.
Ефросинья вышла.
– Неужели тоже французский знает? – обратился господин к своему слуге.
– Нет, только несколько слов! – улыбнулся Миша, наливая кипяток в чайник.
Пока чай заваривался, Антуан молчал и теребил ус. Многое в этой жизни было совершенно непонятно. Например, насчет денег. У него оставалось луидоров двадцать и немного мелочи, но надолго ли этого хватит? Платить за стол, за квартиру, за одежду и обувь… Конечно, он военнопленный, но… Военнопленным роскошь не положена!
Миша налил чашки:
– Кушайте, сударь!
Отхлебнув крепкого, душистого напитка, Антуан осторожно спросил:
– Дорого ли мне встанет гостеприимство господина полковника? Если честно, денег мне ждать неоткуда, в плену-то. И прислать некому, родственников нет.
Миша вытаращил глаза и поперхнулся чаем. Прокашлявшись, ответил:
– Господи, сударь! Хорошо, что Вы меня об этом спросили, а не Александра Романовича! Вот уж обидели бы, так обидели! Вы же гость у нас. А гости никогда не платят ни за что, таков уж обычай. Хоть сто лет живите – в голову не придет с Вас хоть копейку взять! Да ещё Ваше деликатное положение, г-м, военнопленного. Нет, даже и не думайте! Вот, ежели в город поедете, то – пожалуйста, тратьте деньги, коли охота. А здесь Ваши деньги хождения не имеют! Так-то!
У пленного драгуна отлегло от сердца.
– Порядок в имении образцовый, мне понравилось. Лучше даже, чем в армии. Но, если все работники крепостные, как они на жизнь зарабатывают? И кто порядок поддерживает?
– Барин наш передовых, значит, взглядов держится. Понимает, что должна быть материальная заинтересованность. Все крестьяне на оброке, барщины уж нет. Дворовых людей барин кормит, обувает, одевает, даже и деньги дает. А насчет порядка… Все очень просто: делаешь свое дело хорошо – наградят. Плохо – выпорют. А смутьянов – в солдаты.
– Действительно, просто! М-да… Но, как же крепостной театр? Там же из-под палки не поиграешь?
– Конечно, сударь, театр – искусство Мельпомены, там таланты нужны. Так князь Обнинский их ищет и находит! Среди своих людей, а то по соседям ездит, смотрит. Если талант, то покупает или выменивает. В театр к нему попасть за большое счастье считается. Он, труппу-то, летошний год, в Италию возил учиться! Ну, понятно,