докеров, оказавших сопротивление войскам полковника Пинильи. Те отошли в казармы Симанкас, где больше месяца выдерживали осаду, пока dinamiteros не взорвали казармы.
В карлистском городе Памплоне события развивались гораздо менее драматично. Утром 19 июля «Директор» – генерал Мола, строго следуя своему графику, объявил в Наварре военное положение. В этом оплоте традиционализма, часто называемом «испанской Вандеей», сопротивления почти не было. Тех, кто, собравшись в «народных домах», попытался сопротивляться, безжалостно перебили[153].
Весь день на главную площадь стекались фермеры-карлисты в широких алых беретах, желавшие записаться добровольцами и скандировавшие старый боевой клич: «Viva Cristi Rey!» Француз, наблюдавший эту сцену, говорил, что не удивился бы, если бы это сопровождалось сожжением еретиков. Более 8 тысяч собравшихся «рекетес» пели:
Винтовка боя ждет моя:
Я красных бить готов
Убью их больше, чем в полях
Растет весной цветов![154]
Наварра голосовала за отмену ликвидации статуса Басконии, предложенного республикой, поэтому баски хорошо понимали угрозу присоединения карлистов к военному мятежу. 19 июля националисты заняли также город Витория-Гастейс, сердце южной баскской провинции Алава, но в Бильбао гражданский губернатор сумел перехватить телефонный звонок Молы командиру гарнизона[155]. Был создан совет обороны провинции Бискайя, окружена крепость Басурто, солдат которой разоружили.
На баскской территории к востоку инициатива почти целиком принадлежала организациям рабочего класса: ВСТ – в Эйбаре, НКТ – в Сан-Себастьяне. События в Сан-Себастьяне походили на происходившее в Овьедо – полковник Карраско заявил о своей лояльности правительству, поэтому из города выступила колонна на помощь Мондрагону. Когда полковник показал свое истинное лицо, его подчиненных заперли в отеле «Maria Cristina» и в клубе «Gran Casino». В Сан-Себастьяне, летней столице и самом модном морском курорте Испании, было немало сторонников правых, но они не смогли сдержать неожиданно яростное нападение рабочих. Рассказывали, что, обороняясь в гостинице, мятежники использовали заложников в качестве «живых щитов» в окнах, хотя, скорее всего, это лишь типичная пропагандистская «утка» того времени. Анархисты захватили оружие в казармах Лойола, так как не были уверены, что партия баскских националистов станет сопротивляться восстанию. Этот и последующий расстрел нескольких правых пленных обострили отношения анархистов с союзниками – баскскими католиками и PNV.
В Старой Кастилии Бургос, город солдат и священников, был «националистическим вплоть до уличной брусчатки», как говорила потом графиня де Вальельяно доктору Хуноду из Красного Креста[156]. Здесь мятежникам почти не было оказано сопротивления, что нисколько не помешало массовым казням после получения от полиции имен и адресов. Генералы Батет и Мена, сохранившие верность правительству,