я за неё вписываюсь. Но если ты её обидишь, то обидишь, главное, меня. А я очень обидчивый, предупреждаю. И ежели что, сниму свою роту с позиций и не успокоюсь, пока не покрошу тебя и всю твою банду на салат оливье. Ты понял меня, Лысый? Друзьями нам с тобой не быть, но и врагом становиться не советую. Мои враги долго не живут. Зато умирают в мучениях. Впитал?
Сейчас только ответная наглость может дать шанс Ирине. Самому-то ему понятно что уготовано…
– Ты не ори давай, – ответил голос. – Ишь ты, пригрозил. У меня самого бойцов побольше твоей роты будет. Короче, как я сказал. Через три часа жду тебя одного и без оружия, но с моими ребятами у себя на базе. В квартале Дружба, они тебе покажут…
Итак, он выговорил себе три часа на подготовку. Два часа до атаки, как говорится. А там – то же самое, что под танки. Как в песне. Потому как сдаваться нельзя, ясен пень. Ребятишки-бандитики работают явно по заказу той стороны, а та сторона, судя по всему, конкретно решила удавить капитана Кравченко тем или иным способом.
И что мы в таком случае имеем?
Имеем мы свою роту. Которую, конечно, никто на самом деле с позиций снять не позволит. Но несколько проверенных бойцов – да в выходной, да в перемирие… Вполне. Даже и разрешения не нужно, достаточно его, ротного командира, слова. Во всяком случае, Злого, Куба, Еланчика, Шрека, Студента. Может быть, Балкана позвать? Он, правда, сам по себе, но вдруг согласится? А это уже сила!
Что мы имеем ещё? Из оружия – два, а то и три гранатомёта. Хватит, чтобы посеять панику среди бандитов или нет? Попросить бэтр у комендачей? Нельзя, если и дадут, – тут скрытность нужна, иначе замочат Иринку. Именно спецоперация, а не боевое. Так они, разведчики, – не СОБР и не спецназ ФСБ! Они незаметно и быстро убивать не умеют. И газ пустить, как на «Норд-Осте», тоже не получится…
Да и нет тут его…
Мысли эти ломанулись через мозг, как тот же СОБР, – быстро и решительно. Но тут же остановились, застигнутые в рывке окриком остановившегося на звонок телефона Томича:
– Эй, ты о чём задумался, Лёха? Штурм планируешь?
Надо же, догадался! Тяжело, наверное, сообразить было?
– А что? – процедил Кравченко. – Запретишь?
На всякий случай бросил беглый взгляд на Сокола. Тот выглядел озабоченным, взгляд Алексея встретил хмуро. Но промолчал.
– Так, давай сперва изложи, что тебе было по телефону сказано, – распорядился деловитый Томич. – Мы правильно поняли, что бандиты Лысого твою девушку взяли?
Алексей кивнул.
– Да. И за освобождение потребовали отдать им их парней, что я задержал.
Томич переглянулся с командиром, потом сказал:
– Ну, это можно. Теперь, когда мы знаем резидента, они нам уже не нужны. Кстати, командир, я рванул? Надо его брать, пока время не вышло.
Соколов кивнул:
– Давай, поторопись. Мы пока с капитаном сами помозгуем, что дальше делать.
Ах, Сокол, золотой ты человек! Неужто предложишь что?
Томич откозырял. Уже в дверях его нагнал голос командира:
– Да,