прислушался к неторопливой, ленивой перестрелке в горах. Догадался, что это только игра на нервах у русских, на штурм джигиты пойдут, когда стемнеет, не раньше. Никто не хочет излишних потерь в отряде. В желудке засосало от голода. Из противогазной сумки вытащил банку консервов армейского производства, баранина с рисом. Ножом вскрыл ее. Отвернув на сторону тонкую крышку, с кончика ножа слизнул холодный суховатый кусок рисового месива с волокнами мяса. Стал жевать не слишком вкусный продукт пищевой промышленности России. Орудуя ножом, прикончил консерву. Можно сказать, насытился. Отбросил пустую банку за ближайший валун.
«Проклятые русские, даже пищу и ту умудрились испортить. Какая к шайтану баранина. Ее туда отродясь, никто, наверное, и не кладет! Воруют доброе мясо, шайтаны ненасытные!».
Хотелось прилечь, распластаться на широком камне, кемарнуть. Все-таки для него, жителя равнины, хождение по горам утомительное занятие.
– Приготовить оружие! – подал команду, командир отряда. – Идут.
«Где идут?».
Доку, выглянул на дорогу. Никого. Прислушался, пытаясь расслышать хоть какие-то звуки. Ничего не слышно.
«Показалось Аслану», – подумал молодой чеченец.
Серые сумерки на глазах стали приобретать темный фон. Едва различимый гул двигателей боевых машин, донесся со стороны отвесной скалы, оттуда, где поворот дороги прятался за белёсыми жилами скальной породы, слегка поросшей кустиками зелени.
Быстро пролетевшие четверть часа, предоставили взору вынырнувшую «из-за угла» металлическую коробочку на колесном ходу, с пулеметной спаркой на башенках. За первой пошла вторая машина, третья. Жерло пулеметных стволов у всех были направлены как раз в их направлении. Солдаты, сидевшие поверх брони, пытались всмотреться в сгустившиеся сумерки. Справа от места лёжки Доку, внезапно раздался выстрел из гранатомета. У кого-то из юнцов, скорее всего, сдали нервы.
– Аллах акбар! – по-петушиному прокричал юный голос.
И тишину гор взорвали выстрелы и взрыв, те, кто лежал в засаде открыли огонь по противнику. Шуму от выстрелов и взрывов было столько, что не помогут никакие бируши в ушах. Пули рикошетили от камней, скальных выступов, металла брони, чавкали, вгрызаясь в грунт и деревья.
Хватая «муху», Доку прицелился в темнеющий силуэт бронетранспортера, поливающий склон огнем из КПВТ. Нажал скобу. Выстрел с шумом унесся вниз, а вскоре и взрыв не заставил себя ждать. Теперь можно снова бить по русским из автомата. Дотянуться до оружия, парень не сумел. Кто-то сверху навалился на него и полоска холодной стали, пройдя между ребрами, вошла в сердце.
Не рассчитывал Алимханов, что русские так быстро оклемаются от первого удара по ним, что поверху скальной гряды, извивающейся над дорогой, комбат Беркут вышлет боковой дозор. Солдаты в нем менялись каждые полчаса, зато и «шевелили ластами», старались двигаться чуть впереди колонны. Они-то и заметили засаду, по рации доложили начальству, а в неразберихе